С благодарностью А. Сапковскому за «Maladie»
В замке Тинтагель у серого моря,
Где триста дней в год ветра и дожди,
Ждет Золотая Изольда Тристана –
Он, уплывая, молил ее: "Жди!"
Годы минули в тоске ожидания,
Золота нет уж в косе – серебро,
Но, под свирепых ветров завывания,
Струям холодным подставив лицо,
Ждет, ждет Изольда Тристана по-прежнему
На старой каменной башни стене:
"Знаю, приедет рассветом желтеющим,
нашей любовью поклялся он мне…"
"Нет, не приедет, - сказал капитан седой, -
он не вернется, напрасно не жди!"
А за стенами угрюмыми, серыми
Снова одни лишь ветра и дожди.-
"В дальних краях – ведь судьба переменчива –
В дальних краях – не его здесь вина –
Встретил другую красивую женщину,
Другая Изольда Тристану жена."
Но вот однажды ночью безлунною
К замку Тинтагель корабль приплыл:
"Тристан умирает… Зовет он Изольду…
Деву Златую он не забыл…"
"Тристан умирает? Зачем жить?.. Нет смысла…
Сердце устало, и биться не может…"
Изольда упала на плиты холодные и умерла,
Ей ничем не поможешь.
Ну, а Тристан в замке белом, высоком,
В замке, где триста дней солнце в году,
Под душным пологом жара и бреда
Звал он Изольду: "Златую я жду!
Если появиться белый парус
на горизонте неба и моря,
значит, простила Изольда Златая
все годы боли, все годы горя;
значит, умру я с миром в душе,
мир я покину милой прощенный.
Если же черный парус вдали –
На муки вечные я обреченный…"
Рядом жена Тристана, Изольда,
Белые руки в горе ломая,
Знала, что и она виновата,
Что опьянила, околдовала.
Но он не любил… Не любил.
После свадьбы
Начал страдать он,
Томиться, метаться,-
Не называл ее он Изольдой
"Моя Госпожа" - и губы скривятся...
Ей бы его отпустить, но – любила,
А если любишь - так трудно расстаться.
Моргольт-уэльсец, друг старый Тристана,
Под вздохом тяжелым пряча усталость,
Глянув в окно, закричал: "Вижу судно!
Вижу его, и на нем белый парус!"
"Значит, приедет! Значит, простила,
О, жизнь моя, Изольда Златая,
Только меня всю жизнь ты любила…" -
И с этой фразой Тристана не стало.
Моргольт Макненнанд, суровый валиец,
Тот, кого не ласкала судьба – только била,
молвил: "Их жизнь прервалась,
но легенда осталась.
На Авалоне – тысячи яблок,
только не каждое яблоко сладко."
Он вышел на стены белого замка,
Грудь подставляя свежему ветру.
Не было судна, не было паруса,
Кончились жизни – осталась легенда.