Я избегал и жаждал встречи с ней,
Давил себя в себе, как дети Кришны,
Но призрачный приблизился апрель
И мне защиту вырубили свыше.
Авто к метро — приятный эксклюзив,
(Хотя не больше двух минут дороги),
О, Боже, может отложить визит? —
Мой мозг крутил крутые диалоги.
Дымил бразильский кофе на столе
В изящных формах старого фарфора
И возле пачки импортных галет
Алел шикарно ароматный Rotmans.
И, наконец, освободясь от дел,
Она вошла — сам фарт, само вниманье…
И мне казалось: в офисе висел
Незримый флер взаимопониманья…
Прекрасный миг! Замри! Застынь! Продлись!
Дай мне надежду в этом мире ложном.
А скептик-мозг, педант и реалист
Все уверял: такое невозможно!
Ну, что с работой? Вижу — дело швах —
Ее гортанный голос заструился,
Я скуп и сдержан в жестах и словах,
А тут как Горбачев разговорился,
И с каждым словом рос в своих глазах,
Как молодой учитель у пособий,
Зануда-мозг твердил о тормозах,
А я — о том, на что еще способен…
Нет ни секунды — их сожрал успех
(Как ненавистна мне его утроба!)
Когда учить? Хоть Вы достойней всех,—
Так продолжала юная особа.
…Я уходил, усталый атташе
И уносил нездешнее свеченье
И сладкий дым досады на душе,
И в горле ком (наверно от печенья)…