Росою на камень, мёдом на хлеб,
Разносится эхо церковного хора.
Перед могилой стоит человек.
Стоит на коленях, сжимая икону.
Несправедливость, как едкий дурман,
Душу его постоянно тревожит.
Нет, не затянутся шрамы от ран,
Если тревога его сердце гложет.
Истосковавшись по ликам родным,
Каждую ночь бесконечно страдает.
Нету детей его больше в живых,
А кто виноват – он об этом не знает.
Плач от бессилья порвёт тишину,
Что, как струна, дребезжит в полумраке.
Он проиграл Богу эту войну.
Теперь его мир – лишь одни буераки.
Поиск ответов на вечный вопрос.
В чём виноваты его дети были?
Знает ответ только старый погост,
В недрах которого их хоронили.
Просит он Бога забрать и его
В рисованный мир равнодушного рая.
Но не получит в ответ ничего.
Ему нужно жить, бесконечно страдая.
Проходят часы, приближая рассвет.
На сердца мольбы не приходит ответов.
Нет вариантов уйти от судьбы.
Она неизбежна, как зима или лето.
Лишь неба седины способны понять,
Услышать наш плач на просторах бескрайних,
Утешить и, слёзы смахнув, приобнять,
Забрать в свой мирок миражей нереальных.
Небо – не Бог, но спаситель и брат,
К которому часто мольбы обращаем.
Оно не способно вернуть жизнь назад,
Но оно принимает и всех нас прощает.
В несчастном отце давно умерла
Надежда, любовь, вера в правильность Бога.
Он чувствует боль, но он скоро уйдёт.
Терпеть и страдать остаётся немного…
Небо услышало горестный плач.
Жалея несчастного, руку протянет.
Седой человек открывает глаза
И ощущает, что в небо взлетает.
Последний полёт, он приносит покой,
Бальзамом лечебным всю боль убивает.
Теперь человека окружит любовь.
Теперь он смеётся и не страдает.
Он встретит детей своих в хижине сна.
Бескрайнее счастье пронзает всю душу.
Не нужны теперь ни плач, ни слова.
Теперь даже Бог ему больше не нужен.
Выход находится чаще всего
Вовсе не в Боге, а в наших желаньях.
Смотрим на небо, словно в окно,
В праведный мир, где живёт созерцанье.
Так каждый из нас, справедливости для,
Желает ответ получить от провидца.
Но он продолжает молчать, а земля
За тех, кто ушёл, продолжает молиться.
Росою на камень, мёдом на хлеб,
Разносится эхо церковного хора.
Там, где недавно стоял человек,
На земле сиротливо сверкает икона…
10.06.2010