* * *
Я вышел на улицу. Ясенево
Меня огорошило шелестом,
Весенней бездонною прелестью -
И приговорённостью к счастью!
В заросших оврагах соловушка
Своим небожительским горлышком
Взахлёб вспоминает про молодость –
Полёт необузданной страсти.
До солнца ещё – пара часиков,
Но небо бледнеет стремительно,
А девушка стонет пронзительно -
Волшебного чувства во власти.
Многоэтажные соты бетонные
И жители, в них заключённые,
Уснувшие и пробуждённые
К заботе, тревоге и счастью.
Троллейбусы первые, пятые,
Автобусы двадцать пятые,
Помытые и помятые,
Народом под крышу набитые.
Метро, как подземные реки,
Несущие человеков
В вагонах, на эскалаторах -
Хранителей, экспериментаторов.
Вокзалы, театры, музеи
Влекущие ротозеев –
Китайцев, таджиков, халдеев -
Студентов, строителей, геев.
Аптеки, бутики и рынки
От Бутово до Стромынки –
Ущелья заброшенных строек,
Долины великих помоек.
И в этом содомском вращении
Нежданное обращение
К забытым родимым истокам,
К экзаменам и урокам.
И шелест, и стоны, и пение -
Пусть изредка, пусть нечасто -
Внезапное просветление
Среди чащи несчастий.
И это весеннее Ясенево,
Влюблённый овражный соловушка,
И ты, запрокинувши голову
На ложе моего запястья:
Всё светится, переливается,
От боли освобождается,
К надежде, любви возвращается
И в лето легко превращается.