Я в Новый Год напился пьян
И выпал из окна.
Как вниз летящий фортепьян
Была моя спина.
Упав в малиновый сугроб
Сказал я мрачно: "Тля..."
И, положив снежок на лоб,
Заснул до февраля.
Пургой за ухом зашуршав,
Сугроб объял мороз.
Но кто-то, добрая душа,
Мне рюмочку поднёс.
Я ожил, вырос и окреп!
Но - чу! Шаги жены...
Я схвачен, заточён, как в склеп,
В квартиру до весны.
Но в марте заурчала кровь.
Я вышел на балкон,
Стоял и воздыхал: "Любовь..."
В грудях теснился стон.
Но тут опять пришла жена
И вновь меня спасла.
Её добротная спина
Меня в постель внесла...
Постель... Апрель... Капель... Жизель...
Я весь духовно рос...
Сосед врубил электродрель
И стенку мне разнёс!
Хотел прибить картинку он.
Пришлось его прибить.
Но помирились мы потом
И сели водку пить.
По первой - встретили мы Май.
Потом - Девятый Май,
Потом залез я на трамвай,
Сосед кричал: "Банзай!"
Трамвай привёз меня на пляж.
Стоял крутой июнь.
И ожил вмиг мой карандаш -
Чувих - куда ни плюнь!
Огонь небес и моря синь...
В меня вселился бес
От треугольников бикинь
И чуть подбритых мест...
Изранен от амурных пуль
Бросался я в Гольфстрим...
И так прошёл весь мой июль,
И август вслед за ним.
А в сентябре пришла жена,
Тверда, как Мавзолей.
Её великая спина
Не стала веселей.
И я все понял. Осознал.
И чтобы искупить,
Ее "любимой" обозвал
И тут же бросил пить.
Я в "бабье лето" на балкон
Не выходил, боясь,
Что вновь в грудях родится стон,
И вновь покажет власть!
Сосед пришёл. Послал его.
Включил свой телегроб.
И через час живот свело.
Тут я наморщил лоб.
Пришло 7-е ноября.
Все пили. Я не пил.
Бутылок лимонада ряд...
Ох, как бы я их бил!
Ноябрь - мрак. Сухой закон.
Как вобла стал я весь.
Хоть пива каплю... литр... вагон!
И закипала месть...
И вот пришел момент и час -
Я Ленина достал.
Потом пошел до кучи Маркс...
Мой организм восстал!
Я - декабрист. Я день убил
На поиски вина!
Сказала молча мне: "Дебил!"
Жены моей спина.
Но - тащит мой сосед баян
И требует вина...
Я в Новый Год напился пьян
И выпал из окна...