Луна полна как грудь твоя, о, кактус моей души!
Шепчет тоска звериная: «За ушкОм почеши…»
Ночь от безумия влажная, а может и после дождя.
Прости, балерина бумажная. Олову греться нельзя.
У одноногих наемников точка плавленья низка.
Послушай – у озера горного жираф глядел свысока.
Шел, словно в жопу изысканный, среди посохшей травы,
И фейерверки – как выстрелы. Праздник гражданской войны.
В Африке-полочке слоники молча глядят, как горят
Пряничным пламенем домики с привкусом трех поросят.
Я же, с Луны, перевернуто, дую и дую на них…
Дергает веко затвором в душу не досланный стих.
Выстрелы – мимо. Не веришь ты даже в туман и дожди,
И зря африканские звери, девы, сады и вожди
Кружатся в мутных потоках, оборотни от снов…
Зубы завязли в строках. Слова – пострашней зубов.
Эти потоки – сознания взвесь с дождевою водой,
Так что, прости мне заранее эти слова, ангел мой!
(Ругательство «Жираф, в жопу изысканный» было подсмотрено в книге Успенского и Лазарчука «Посмотри в глаза чудовищ»)