Ночь чернее чёрной смоли растеклась по сонным кронам,
По притихнувшим затонам с задремавшими мальками.
На небесном вязком лоне закруглённым эмбрионом
Проступает бледный месяц в глубине, меж облаками.
Никого по всей округе – ни кузнечика, ни птахи,
Только ветер по сусекам ворошит рукой побеги.
Час тревожный – в пору эту разве шастают варнаки,
На которых смотрит время сквозь сиреневые веки
И сквозь пальцы. Странно, странно. Воздух дрогнет тетивою,
Напружиненною туго, закреплённой прочно в луке
Неприметном. Пронесётся хвост кометы над листвою,
И опять молчанье ночи – никого по всей округе.