На входе в драмтеатр атлант стоял.
Над головой своей держал он крышу.
Застывший в камне, двери охранял.
Он вниз глядит смиренно и не дышит.
Стоял здесь неподвижно много лет
И знал одно: держать – его работа.
А людям до него и дела нет,
Хоть на атлантов не проходит мода.
Покрыл уж кое-где статую мох.
И на плечах лепнина отвалилась.
Но вдруг услышал тихий женский вздох.
И каменное сердце оживилось.
Он голову поднял, глаза открыл,
И рассмотрел кариатиду ясно.
И обо всём на свете он забыл
Поняв, как изваяние прекрасно.
Спокойный взор, прекрасные глаза,
На голове винтушки капители,
А на щеке дождинка иль слеза
Оставили свой след на гипсе белом.
«Ну, как же так! – негодовал атлант. –
Создатели сего не понимают:
В строительство вложив весь свой талант,
Кариатидой своды подпирают!»
Статуе женской он хотел помочь,
Взять на себя тот груз, что её давит.
Она стоит под сводом день и ночь.
Ни на секунду пост свой не оставит.
На голове её он захотел
Не капитель увидеть, а корону.
И, не моргая, на неё смотрел,
Представив, как сидит она на троне.
Холодный камень тронулся в груди.
Их двое: вот атлант и «атлантида».
Ты с пьедестала своего сойди
И на руки возьми кариатиду.
Он для неё рабом бы даже стал,
Желая её нежный голос слышать.
И бросить мир к ногам её мечтал
Атлант, держа в своих ладонях крышу.
16 апреля 2010