За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
И. Бродский
Поздно ночью спой осанну,
загляни за облака.
Там играют наркоманы
в откидного дурака.
Заболоцкий тихой сапой
наблюдает свысока,
как святейший римский папа
объявляет век сурка,
и немедленно над миром,
распыляя благодать,
аниматоры эфира
принимаются летать.
Закрывай глаза, сквозь веки
повнимательней смотри:
вот какой-то мене текел
зажигает фонари.
Оказался слишком легок
для придирчивых весов?
Собственно, и слава богу,
значит, не залип курсор.
У меня есть столько сказок,
сколько на ресницах сна.
Горько плачут водолазы,
так и не достигнув дна,
на котором некто Пешков
расселил своих ребят,
и они глядят с усмешкой,
так внимательно глядят…
А над ними рыбье пузо
проплывает кораблем.
Стало слишком много блюза
под небесным хрусталем.
Лето доедает город
(так ли важно, кто кого?),
солнце падает за ворот,
подтверждая, что живой,
на балконе птицы гадят,
тополиный пух в носу…
Мы уедем в Баден-Баден,
дабы довершить абсурд.
Ни рубашки, ни комода –
значит, не потерян день.
Научи нас, мастер Йода,
выживать среди людей.
По мелованной бумаге
хорошо скользит пастель.
Год за годом, шаг за шагом –
ближе призрачная цель.
И сложилось оригами
в пару идиотских фраз.
За стеклянными дверями
кто-то поджидает нас.
24-25.06.10 г.