Когда плел Господь судьбы твоей кружево,
Ты вплетала в его чудо, вселенную
И наткнулась на живую жемчужину,
Перевязанную розовой лентою.
Небосвод явил февральскую радугу,
Утопающую в ситцевой снежности.
Уж, как вспыхнула ты счастьем негаданным,
Задохнулась нестерпимою нежностью.
Уж, как было тебе, сладко ли, горько ли,
Когда чадо твое тонкими ветками
Дирижировало алыми зорьками,
Хороводило седыми рассветами.
Как же мне теперь распутывать, Господи,
Узелки на кружевах мироздания?
Мне, чтоб крикнуть: «Я люблю тебя до смерти!»,
Не хватает родового дыхания.