Дрожащий, как мокрая мышь,
Под дождем среди елей.
До дома дошел еле-еле.
О тебе подумал, ты, верно, спишь.
И я не стал писать тебе ни строчки,
Ни запятой, ни, даже, многоточий
Тебе писать не стал. И всё же
Я мокрый, я промок до дрожи.
Теперь один средь незнакомых темных стен,
Чужая кошка у моих колен,
И звуки все чужие тоже
В десятки раз нарочно перемножены,
В единый хаос звуки сложены.
Я ими грубо потревоженный,
Никак не получается уснуть,
Чтобы в своих ведениях тонуть.
И пусть всё будет так и так пусть остается.
Пусть небо грозами над головой взорвется.
И влага мира пусть с небес прольется,
Но скоро всё равно прорвется Солнце.
Твоим теплом мне быть бы потревоженным,
Тогда, возможно, вероятно, может быть,
Я так усердно бы не стал дрожать,
Об этом я хотел тебе сказать.