Я напьюсь горячего чайку,
Может, на душе и полегчает,
И растопит в ароматном чае
Всю мою тревогу и тоску.
Ну а ты - за тридевять дорог,
Вечерком со мной ведешь ты речи,
Пьешь не чай, скорее, что покрепче,
Весь иззяб и до костей продрог.
Но однажды, тысячной весной,
Нас сведет, как сводня, ностальгия.
Ни к чему тогда анестезия,
Мы и так согреемся с тобой.