Оказавшись вдруг босиком на голом асфальте,
Перескакивая через самые глубокие лужи,
Как по песку где-нибудь в солнечной Мальте,
Только не к морю, а к веткам сирени пахучей.
Долго стоять, зарываясь лицом в эту сладость,
Чуть осмелев, протянуть к ней дрожащую руку,
Но не суметь оборвать, не суметь погубить эту радость
Только чуть отодвинуться в сторону, чуя разлуку.
И вот опять босиком, только по направлению к дому,
И лужи уже не страшны, не обходишь даже по кругу,
Вдруг оглянувшись, поддавшись очарованью земному,
Мельком улыбнулся сирени, как старому доброму другу.