По выстуженным улицам бродить,
И ждать весну, и лепестки провидеть…
О, боги, замерзающий Овидий
Рыданья слышит у себя в груди.
Мерцает изваяние в ночи,
Мучительны застывшие алмазы,
Почти в плену кроваволицых азий
Он умоляет Музу: не молчи!
О, только б очутиться средь родных,
В слезах прижать к лицу родные лица! –
На парусах плывут стихи в столицу,
Морщинистая кожа скорбных книг.
С космической оси глядит старик:
Когда ж на море мрамор льда растает,
И снежный парус римским свитком станет,
И зазвенит родной команды крик!
Но на рассвете леденеет взор,
И с уст слетает – с паром исчезая –
И два тысячелетья не истает:
О, Август, государственный позор…