В начале XIX в. Клаузиусом была выдвинута теория «тепловой смерти» вселенной, в которой, применяя II начало термодинамики для замкнутых систем, предположил, что когда-нибудь произойдёт переход всех форм движения в тепловую энергию. Переход теплоты от горячих тел к холодным приведёт к тому, что температура всех тел во вселенной сравняется, наступит тепловое равновесие и все процессы прекратятся. Эту теорию опровергают бескрайность вселенной и математическая флук-туация, которая всегда допускает участки упорядоченности частиц в кромешном хаосе.
I
Моторчик, что движет воздушные массы, —
разность давления,
рождается ветер его компенсировать —
средство смешения —
орудие, данное хаосом,
несть разрушения
в естественном рвении к смерти,
слепым уравнением
высших неравенств,
что кем-то даны для движенья,
а не для решения.
И в этом круговороте есть что-то мистичное,
ведь свет, разливаясь над хаосом
в акте творения
жизни, стремится к нему, освещая,
свести то различное,
что спрятано в разнице между,
на нет, отыскав равновесие.
Значит ли, сам его поиск и есть
то простое условие
существования всех материальных созданий,
и жизнь куролесит, и…
инстинкт, по которому кто-то
способен познать чистокровие,
гонит не к радости и процветанию —
к гибели,
а тот, кто его обретает,
сливается с хаосом.
Но есть в этой страшной теории смерти,
которую вывели,
нечто, способное вытащить голову,
в кварц погружённую страусом.
II
Всевышний играет в игру,
сотрясая в бескрайней ёмкости
множество ярко и разно окрашенных
маленьких шариков.
В этой игре существующий замысел,
в правилах тонкости
непостижимы,
не то, что весёлые мультики наших смешариков.
А, может, тех звёздных фонариков
россыпь — и есть результат игромании
Бога?
В стремлении шариков разных достичь однородности,
смешавшись друг с другом,
постигнуто древнее знание ;
в замкнутом мире лишь этот инстинкт,
гонящий всё к непригодности,
позволил меж жизнью и смертью
прожить уравненьями тленности
всему, кроме божьей вселенной,
даровано ей лишь бессмертие.
Но только ли ей? Безгранична и наша душа,
не задетая леностью.
Для них ограниченность наших законов
с инстинктами этими
тоже стремится во прах.
Свыше них есть нечто божественно,
то, что позволило искре
разжечь вселенную,
человек, он — подобие Бога, а,
значит, он Богу немного тождественен —
внесение в хаос порядка
несёт жизнь нетленную.
Жизнь — то игра или всё же
божественный промысел?
Что флуктуация, только одна из бесчисленных
форм вероятности
распределения шариков, или внесение Богом поряд-ка?
Лишь домысел ;
Бог отнимает у избранных этот инстинкт равновесия
не для занятности.
Сбившись инстинктом порядка по цвету
в редчайшие группы прекрасных туманностей,
эти шары загораются в космосе
новыми звёздами.
III
«Ведь, если звезды
зажигают ;
значит ; это кому-нибудь нужно?
Значит ; это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!»
(Владимир Маяковский «Послушайте»)
Закон энтропии разорван.
В душе нашей слиты две крайности ;
инстинкт равновесия или инстинкт созидания
между бороздами
движет людьми ради жизни.
Ведь лень — это некая цель равновесия,
стремление к лени, покою при жизни —
стремленье порочное,
как смерть, в коей Бог для души
видит лишь разрушенье, агрессию,
душа лишь с порядком —
создание вечное, прочное.
Значит, что этим инстинктом,
не богом вручённым, владеем с рождения,
как и способностью
также стремиться божественно к вечности.
К хаосу, смерти приводит
инстинкт равновесия и уравнения,
внесение разности света инстинктом порядка
хранит в нас черту человечности.
Где-то внутри помещается вечная боль
и сомнение,
наша душа — лишь сосуд,
изначально в нём две ипостаси заложены —
дьявол и Бог, что
сражаются ради условий и целей движения.
Все равновесием грезят, как средством покоя и мира,
а я им встревожена,
ведь середина греховна, а поиск порядка —
простое условие жизни кого-то духовного.
Нам выбирать — материальные или же вечные
в мире создания.
Инстинктом порядка морская вода
родниковой становится, годною
утолять нашу жажду.
Мы тоже играем в игру созидания,
трясём наши шарики, их отнимаем инстинкты,
свои зажигая вселенные, чтобы уйти от страдания.
2009