чертишь себя кругами,
весенний азарт прошел,
осенью и с дождями
тоже неплохо было,
да и зимой свежо...
скорым полетом наземь
каменем тишины
я устаю от страшного,
от плачей, их густоты.
падай, на небо падай,
падай хоть оземь грязную...
какая разница...
какая разница...
и отражение
дразнится.
меня передразни и переубеди,
что пустота в груди.
падай, на небо падай,
падай, пушинкой падай..
это легко и, видишь,
легкая суть твоя
не избежит огня.
даже не будет треска,
знаешь же, не дрова.
а только пушинка беглая
тополиного дерева.
смотри в мою беглость смехом,
а я буду плакать, корчиться,
а я буду верить, точится
новая глубина,
сверлами из кристаллов промерзлая
точится мгла...
и как же когда-то могла...
и что я не сберегла...
и что погубила,
в уныньи спалила...
смотрю и не важно,
не страшно, и не отважно,
ничто и никак.
и только одна зола.
падай, ну, падай, падай,
на угли, сухая трава...
я тебя четками,
переборами четкими,
под молитву безмолвную,
в эту душу бескровную,
отпою, изгоняя
из адов и из рая,
из зимы и из мая,
из родных и из дальних,
из скупых и богатых,
из летающих и хвостатых.
ты нигде.
ты нигде.
ты нигде.
в пустоте.
ты покоишься. в пу_сто_те.