Это сейчас ты звонкая, колкая, со стерженьком в позвоночнике тонким,
А еще недавно скулила по-волчьи, мятая, рваная как банкнотка,
Ветром гонимая по асфальту - тротуарами, бордюрами да канавками.
Это сегодня ты девочка-счастливый-случай, девочка–счастливый-билет-трамвайный.
А что вчера было, помнишь?
Слезы мешала с тушью, папаверин колола себе вперемешку с но-шпой,
И даже не больно было, а пусто и тошно.
И след от укола кровавил еще полночи.
А утром штопала рванные гнойные раны толстенной иголкой,
Сердце сшивала не нитками даже, а бельевой веревкой.
И где-то в подвздошье (врачи—то и слова такого не знают)
Свербело, гудело, кололо: «Такое даже друзьям не прощают;
За это казнят, подвергают пыткам на дыбе».
Но тебе не моглось не быть славной, любящей, милой.
Да только опять не оценили.
Да только опять ведь сказали: «На, получай!»
Наверное, детка, это какая-то нелепая божья ошибка:
Он не вырезал для тебя то плечо, что всегда было бы близким -
До которого было бы ближе, чем до ингушской границы,
Или хотя бы ближе, чем два квартала
(если бы знала, где ОН живет, ты бы, так уж и быть, шаги те сама сосчитала).
Но нет ни плеча, ни руки, ни надежного тыла –
Ты сама себя счастье, сама себе половина.
И неважно, как сильно и крепко любила,
Ведь в итоге ты снова осталась ничья.
И двое расстались, и каждый своею дорогой
(кому-то прямая, кому-то сплошные колдобы).
И двое расстались дождливым и знойным июнем.
Но память все душит словами:
«Со мною ты больше не будешь одна».
========
Quando due si lasciano - Когда двое расстаются