Я раб поэзии такой,
та что в душе живой.
Ее как лиру прославляет,
и благородству вдохновляет.
Порой она скромна,
как путник по тропе плетется.
И надо мной смеется,
что завтракать пора.
И я вкушаю,
ее свободный тихий стан.
И для потехи раздуваю,
чуть затаившийся пожар.
Моя принцесса не садится,
ей хлад ключа приятен был.
Мне желает не сердится,
чтоб скорее я остыл.
И мы сели у ключа,
тут поляна золотиста.
В ветках трели Листа,
я остыл от горяча.
Моя душа зардела,
да от радости такой.
Нас она то поимела,
да всегда в душе со мной.