Все говорят: без бога жить нельзя.
Лишь он узда для ненасытной страсти,
Лишь с ним , смиренья тяжкий крест неся,
Избавимся от горя и напасти.
Но, создавая идолов себе,
Мы в тень бежим от зноя непокоя,
Мы шьем кольчугу собственной судьбе,
Не представляя, что это такое:
Когда душа закована в металл,
А чувства птицей рвутся в поднебесье,
Когда вина игривого бокал
Молитвой приправляют, а не песней,
Когда тела томлением полны,
А вера их закутывает в рясу…
Кому, скажите, боги те нужны,
Живой душе иль пушечному мясу?
Я на судьбу давно уж не ропщу
И не смотрю с восторгом на иконы,
А дни и ночи напролет пишу
Своей душе молитвы и каноны.
Ее лишь богом я назвать могу.
Лишь перед ней я гол и подотчетен.
Она судья и другу и врагу.
Ее лишь суд мне честен и почетен.
Не просто быть с капризницей на «ты»:
То бурю подавай ей, то покоя,
То горя, то любви, а то цветы
Канючит божество мое живое.
Но, чтобы я не стал рабом утех,
Мне жизнью был подарен дух познанья.
Падения, невзгоды и успех,
Все надо мне: и кнут, и состраданья,
Чтобы дойти до сути бытия,
Постичь законы долга и соблазна.
Прости, душа, что мучаю тебя,
Но, я надеюсь, это не напрасно.
Соратница в извечнейшем бою
За одоленье соляного пуда…
С тебя пишу я библию свою,
Ты в ней Иисус, и Понтий, и Иуда.