По уму, надо бы рассказ начать так: "сжав пачку баксов, пожирая кекс, он овладел ей, засунув член по самые яйца". Но начну по-другому. Плот качался в зеленоватой тине. И был сколочен из досок. А за моей спиной осыпался земляной мост. А слева был парк… Или нет. Сквер. А справа желтел дом, который когда-то был церковью. Этого времени я не застал. Потому что еще не родился. А потом дом превратился в баню. А потом – в ремонтную мастерскую. А потом, думаю, в магазин. Но это только предположение. Потому что, я уехал из города.
На плоту мы плавали в поисках сокровищ. Потому что когда-то. Когда меня еще не было на свете, в озере утонули не то польские, не то татарские суда. Мы отталкивались от берега, забрасывали в озеро железные крюки на веревках и мечтали вытащить сундук с золотом. Но так ничего и не вытащили.
А еще в моем городе был подземный ход. Даже два. Дом, где жил колдун. Берег, на котором можно было найти серебряные монетки и странный камень у березы, на котором было так чудесно сидеть.
Я не был в этом городе много лет и не собираюсь возвращаться. Потому что боюсь встретить призраков. Город детства, в котором тебя никто не ждет, всегда населен призраками прошлого. А плот, я думаю, все так же плывет по озеру. А концовка этого рассказа в традициях русской прозы должна быть такая – «и плывут на этом плоту другие мальчишки и ищут сундук с сокровищами». Нет. Концовка рассказа будет другая. В городе, где тебя никто не ждет, всегда ждут призраки.