Он н`е жил в стране, в той, которую смог бы любить,
И всё же не рвался, как птицы, в иные края.
Он, не умереть за свободу, но мог бы убить
Любого того, кто б потребовал: делай как я.
А город - любой - одинаков, и он в нём чужой.
Лишь ходит, глазея рассеянно по сторонам.
То ножки с вагонной подножки повесив лапшой,
Он с тем же успехом является где-нибудь там.
Мелькают деревья и ангелы тихо поют.
То полная темень, то вновь разгорается свет.
Как в плед, завернувшись в привычный такой неуют,
Он странствую там, где, как видишь, его уже нет.
И след затерялся, смешался с другими, исчез.
Что ж, можно заплакать, но кажется нету причин -
В стакане, как чайная роза, зевает протез,
Висит его шляпа, лежат запасные ключи.