деревья за окнами шептали твое имя
плясали под “Фламандцев” из Марлезонского балета
задерживали поезда на придорожных станциях
рисовали пейзажи на безграничных холстах
в общем делали все на что были способны
лишь бы увядшие от безостановочных путешествий пассажиры
могли вдоволь насладиться этой премьерой тысячелетия
этим единственным закрытым показом для избранных
этой умалишенной остросюжетной пьесой
без конца и начала
без актерского состава и режиссерского видения
без рисованых декораций и помятого занавеса
без долгожданного антракта и непредсказуемой кульминации
без всего того
что могло быть написано в этом стихотворении
забытом на память
но так никогда и не найденом