Свет, как рассеянный профессор,
стоит, задумался – забыл,
что в знаменателе. Над креслом
остановившаяся пыль
играет жёлтым и зелёным
в лучах, вошедших под наклоном
сквозь запылённое стекло,
и всё рассеянно светло.
Наверное, ещё не поздно.
Над горизонтом пелена
и взвесь, насытившая воздух -
то лепестки, то семена,
в оконном замерли квадрате.
Свет ни вечерний, ни дневной…
Пыль шевельнулась.
Знаменатель
не мог быть ноль.