Все избы сожжены, кони стреножены,
Я, окаянная, на пепелище..
Ах, как же тягостно… Грозу бы, Боже мой!
С обрыва б к …матери, и пусть не ищут…
Клеймо мне – падшая.
Притихли зрители.
По-русски матерно себя ругаю.
А надо было лишь шепнуть презрительно:
«Идите, Вронский… Я не такая!»
Но бабы – дуры все и это классика.
Нам не взлететь с тобой, коль вместе падали.
Цензура в ужасе. Что крест, что свастика –
Всё одинаково. Молюсь, а надо ли?..
И не раскаявшись, прошу простить меня.
А сердце мечется бычком в загоне,
Ведь русской женщине с еврейским именем
Ой, как рискованно ждать на перроне…