Семь мух летают возле лампы негорящей,
на фоне белоснежных потолков,
и словно души из сансары,
стремятся к мокше из кармических оков.
Их джива жизни - цепь авидья,
что к майя многих и ведет,
а я брахман и джива моя чувства,
Вальмики риши - урсус надо понимать.
Я Брахмы сын земель славянских,
медвежий песнь поющий дух,
риши брахманов, я писатель страстный,
к своей Ашвине я стремлюсь.
Вы дева всадник солнца и заката,
лекарь души, хранитель аювед,
насатья - истинный, не лживый,
познавший смысл древних вед.
На Меру путь лежит к вершинам сварги,
где с гор текут 16 полноводных рек,
на самом пике Меры Мантары,
пахтанье млечных океана рек.
Найдет меня моя Ашвина,
из кубка чувства мы амриту осушим до дна,
и сущность мантры запоет,
брахман искуссен, дева страстна,
а впереди нас вечность ждет.
-------------------------------------------
Когда я очень пьян, над мной давлеет грусть,
но грусть не стах, вещей пространных не боюсь
и простоя не парюсь, когда накатывает грусть,
я знаю что любовь со мной, питая эмпатические чувства,
я никогда не буду пьян, не обторчусь,
ведь сохраню я радость многим и отдам веселья дозу,
на перекор разгоряченному морозу,
пивных ветров во встречном взгляде,
всегда я буду в шоколаде, лишенный пофоса с гламуром,
не посетит хмельной задор, словестный бред и мысли вздор,
под капюшоном тень хранящего изгоя, что в теле мира разных сфер,
гармонией вселенской овладел.
Не клонит в сон, я голодал, недели длинные не спал,
мечтою жил и дорожил моментом встречи,
в хмельной пространный вечер трех точек в круге центр я,
от состоянья бытия.
Преобладанье чувственных оков,
из пьяных беспонтовых снов, любимую спасал,
испытывая грань костюмов шкафа состояний,
я самый лучший выбирал, познав, что состоянья нет,
я воин света с верой в свет,
меня хранит любовь от всех болезней,
пламени стинаний, пространных пограничных состояний,
космической вселенской тишины, мороза, страха и давленья,
ужастного хмельного опьяненья и прострации,
я ум и честь и совесть нации,
брахман и светлый лик славянский, божество,
с фантомом мы храним одно родство,
и память времени покажет иллюзорность мира,
под дланью материальных сил, явит в итоге вечный сон,
в яви могилу, где вечный телом, ты здесь жил,
оставшись в памяти знакомых, теперь ты мысле образ,
хладный труп и не прийдет на ум прошедшее существованье,
чрез круг сансары к мокше ты пойдешь, исполнив кармы начинанья,
поймешь, что все былое станет ложью, кроме любви прекрасной,
чувств и окрыляющих веществ, через глобальное сознанье,
чрез празник жизни понесешь свой крест, на гору Меру или же Голгофу,
ведь даже и не в этом суть, пойми гармонию с душой и телом
и срок свой смертный сможешь отдохнуть,
ныряя в омуты любви и страсти,
познав в чем изначально было счастье, отсеив бренную мирскую суету.
Как можно знать о будущем без пониманья,
в картинах нет названья, смысл размыт,
в объятиях чувствительных присутствие дыханья,
того что привело из сна претит,
на первый взгляд тому, что происходит в самом деле,
ведь это есть насущный факт,
для храма тела в музыкальной сфере,
парящей мыслью в облаках
мечтой с судьбой взаимный и угодный, явленный истиной во снах,
я живший вечно и свободный с ней самой заключил любовный пакт.
Она меня вела к чувствительной основе мысле формы,
логичным был ментальный план,
усилив собственный эгрегор,
я пробудил в себе атман,
он истинный писатель риши,
ведический поэт брахман, подвижник, мудрый свами и хранитель,
на меры пик поднял ментальный план,
когда 16 рек шептали ваше имя,
спокойный и штормящий океан,
ласкал прибоем мои мысли и упоенный красотой,
я видел райские картины, где будем только мы с тобой. Гоа!
Жизнь моя - неизвестная тернистая дорога, по которой шел, закрыв глаза. Я всему учился по немногу, не взирал на трудности пути, шел вперед и не уповал на бога, я не знал, что будет впереди любовь и все едино, то что было, будет, есть, гармоничной второй половины, карих глаз светлый лик где-то есть. Я познал этот факт и не скрою, что вдали от любимой тоска, но как раньше ходил я изгоем по пустыням безлюдным песка. Молчаливый задумчивый странник, побывавший в опале времен, не осталось в истории знаков, ее книги не помнят имен, стерты подвиги старых героев, под флагштоком забытых знамен и один уже в поле не воин перед папертью храма времен с ветхой крышей, заколочены ставни и дверь. Неужели меня не услышат, черепки черепов словно гжель, разбросали рабочие руки, в хладнокровном своем мятеже, горьким опытом каждый научен, и глаза потемнели уже. Что печалишься, Матерь Россия, серп и молот порядок навел, за собою в кровавую пустошь, с ума сшедший сынов твоих вел. И они обезумев от страха, штабелями ложились во прах, поливали соленые слезы память о седых матерях. Безучастный не слушал молитвы, позолоченный пыточный крест, когда слуги народа терзали, от семьи отлученных невест, убивали отцов, жгли посевы и режим на штыках свой несли, на останках державы великой, на углях танцевали вожди.
Ничего не проходит бесследно, омывают те угли дожди, ветхий храм, что для всех стал тюрьмою, посягательств и грабежи, детский плач за бетонной стеною и режим - царство мрака и лжи. Все осталось нетленно холодным, символ времени в склепе храня, но а я вечно был неугодным, недоумки убили царя, лишний раз показав отношенье к той земле, что давала им кров, наказав за проступки лишеньем, усадила на трон свой воров. Что сейчас происходит не важно, под личинами добрых имен, что творится в разрушенном храме и откуда идет этот звон, перекроены книги и факты, все как страшный мучительный сон, в нем живут несведущие люди, постигая звериный закон.
Но меня мать земля наградила за свободный мой норов и дух, убежал я из старого храма на зеленый раскатистый луг и глаза озарило лучами и наполнило воздухом кровь и тогда я познал, что на свете, есть моя неземная любовь. Но оставшись ершисто-спесивым за то время, что был я в тюрьме, помутнилось сознание фактом, что то я долго бродил в полутьме, недоверчивость, скрытность, жестокость в храме том я в себе развивал, между местом я тем сроил пропасть и в ту пропасть боялся попасть. И когда ощутил дух свободы я ушел из пустыни песка, в земли те, где есть чистые воды и зеленые бархат луга, по дороге я многое вспомнил, карих глаз светлый лик я нашел, и наверное я не напрасно столько жил и так много прошел. Извини то, что было родная, недоверие, скрытность и ложь, я раскаился, больно, призрнаю на себя сам я не был похож, без тебя нет на свете мне жизни, нету света лишь холод и дрожь, как хочу оказаться я рядом, ты меня еще помнишь и ждешь?