Я больше сказала стулу, который смеялся,
опрокидывая раз за разом мою тушу. Скверно,
как долго я ни словами ни делом...Умчался
поезд? Тогда я как в Анне Карениной
Толстого Льва Николаевича, раз - и нету,
и дел я таких натворю, чтобы память добрая
не имела остаться права, вечное вето
наложу на речь, на глаза и на уши. Другая
дорога будет открыта, смешная и легкая,
страшная и невозможная, гибельная, смертельная.
Нет, из своего эгоизма, из мысли одной о том,
что мне будет грозить, прошу простить - мягкотельная,
краткопамятная, неблагодарная...