Мой отчий дом хранит моё тепло,
И сдобою пропитанные стены –
В шкатулке памяти – на них нетленны
Обои, что заклеены давно.
Там утра свет струится из окна,
И занавески Ярки – с петухами…
И опьяняет сладкий запах мамы,
И в комнате колдует тишина.
Там так уютен баловень-торшер,
И юбочка-гофре у абажура,
И в круге света вяжется ажурно
В руках у мамы розовый мохер.
И пироги, и торт «Наполеон»
До сладости нам кухню освятили.
И даже по углам соринки пыли
Уютом наполняют отчий дом.
И два стеклянных нежных пузырька
Хранят духи зелёными боками,
И я тянусь дрожащими руками
К сокровищам в коробке. Там серьга
Цыганская, одна… но золотой
Гордячка полумесяц выставляет.
Цепочка с янтарями заиграет
Осеребрённой хладной чешуёй.
Помада ярко-вИшневых кровей
Свой запах издаёт слегка прогорклый –
Сокровищ ярких выстроится горка,
Что мамою отложены моей.
И пианино чёрное в углу
Улыбки посылает безуспешно.
Немузыкальна. Это неизбежно –
Не разыграть ему свою игру.
Я так детально вижу отчий дом,
Он греет до сих пор меня собою.
Но я шкатулку памяти прикрою,
Чтобы открыть… в тяжёлый час... потом…