Посреди обозрённых лесов,
и заброшенных плит,
поднимаясь ступенькой нечастой,
но к миру успевшей,
сквозь безмолвные ветви
парит над поляною скит,
желтым деревом,
сине-небесной верхушкой, как песней…
Я не знаю,
какой там бродил подзамерзший монах,
и чего он искал
среди скал и глуши Валаама,
но немеркнущей сказкой,
по-прежнему, в полутонах
выплывают из древности
полузабытые гаммы…
А над ними звучат,
разлетевшись над гладями вод,
очень странные годы –
сквозь всякие тренья-печали
уходили монахи от битв,
не считая невзгод,
и, смиряясь, на плаху
бездумно головушки клали…
И нещадное время
успело добавить сполна –
разлететься,
разбить на фрагменты столетние камни,
но еще триста лет
(так уж выдано временем нам)
возвращались из прошлого
призраки Валаама.
Если есть где природа,
так здесь,
где не вытоптан лес,
где сто лет до небес
вырезаются стройностью пихты,
где скала за скалой
обросли красным мхом
и завес
не сосчитано, сколько уходит в века, как реликты…
Каждый шаг
под ногой рассыпается
тонок и глух,
словно время заходит,
за белою ночью скрываясь.
Свежих трав расстилается
мягкий нетронутый пух,
летним запахом нос щекоча
и в глуши растворяясь...
28.06 - 9.07. 10 г.