Предлагаю вниманию моих читателей небольшой цикл, составленный из написанных мной стихов в самом начале моего пути на сайте.
Названием («Несовершенное») я ни в коем случае не хочу сказать, что мои нынешние стихи более совершенны, чем эти.
Судить Вам насколько я выросла (или нет) как стихотворец, если я вообще заслуживаю это звание. Знаю, что мои стихи могут не раз вызвать у Вас улыбку или даже смех. Конечно же, я не обижусь Вашей критике или иронии. Но…
Помните – все мы когда-то начинали. И не всё у нас получалось. Да и сейчас бывает трудно подобрать рифму(а иногда и смысл) в стихах.
Просто захотелось немного больше рассказать о себе, а стихи эти давно ушли в архив моей странички(невидимый архив))))
С уважением и улыбкой – Татьяна Мурычина.
***
Я знаю – ты читал мои стихи,
Когда в ночи бродил по Интернету,
Ломая дорогую сигарету,
Пытаясь дрожь унять своей руки…
Ты наливал элитное вино -
И пил его, в забвенье опускаясь.
И в коридорах времени теряясь,
Ты думал: «Мы не виделись давно».
Ты в каждой строчке узнавал себя –
И было сладко от истомы тайной,
Что на Стихи(ре) ты совсем случайно
Узнал о том, что я люблю тебя…
В глаза мои ты с горечью смотрел –
Но фотография безмолвно улыбалась…
И жизнь тебе бессмыслицей казалась,
Ты в прошлое вернуться вновь хотел.
Не виделись с тобой мы десять лет,
Но этой ночью ты со мною рядом –
Мои стихи ласкаешь грустным взглядом,
Целуя пальцами их через Интернет.
Моцарт.
О, мой Моцарт! Мальчишкой-упрямцем
Ты у клавиш безмолвно сидел.
И подвластен был звук тонким пальцам,
И сердцами людей ты владел.
Ты в виденьях симфоний-пророчеств,
Ты в сонатах сонетов-октав
Стал служителем звуков-высочеств
И любовь, и судьбу им отдав.
Ты был венчан любовью людскою –
Каждый видел в мелодиях Свет,
О котором аккордов рекою
Ты вещал, музыкальный поэт.
Чёрно-белые клавиш ступени
Стали крестной дорогой твоей…
Ты по ней поднимался, мой гений,
В храм бессмертья за музой своей.
…Предо мной вечных клавиш дорога,
И по ней я пытаюсь ступать…
О, мой Моцарт! Сказал ты так много,
Но как мало успел ты сказать.
Шопен.
«…В Париже, на Мальорке голубой
Он жил одной великою мечтою,
И ветер Польши – пленной, но живой –
Взмывал над каждою его строкою.
Мазурки, полонезы… В них звучит
Народа голос, властный над творцами.
И из стены церковной говорит
Шопена сердце с нашими сердцами.»
(«Сердце Шопена», М.Рыльский.)
...А пальцы хрупкие шептали
О быстротечности любви…
И в вальсе нежном улетали,
В мазурку пылкую влекли.
Он был поэтом, несомненно.
Он нежен был. Неуловим.
Вдаль рвался за мечтой нетленной,
Шалуньей Музыкой гоним.
Романтик вечный – музы раб –
Томился в мире том жестоком.
Он был раним, был слишком слаб,
Но за роялем – страстным богом.
…Он лёгким вальсом пролетел,
Он полонезом в ночь умчался…
Он музыку любил, умел
Создать её. И в ней остался.
Роза( об ориентациях) (шутка).
На солнцем опалённом склоне
Жила она – любви цветок.
Была прекрасна. Поневоле
О ней мечтали все. Высок
Был стебель стройный, листья нежно
Ласкали. Страстные шипы
Кололи робко. Безнадежно
Любили все её, увы!..
Однажды ранним утром свежим
Пчела спустилась на бутон
И молвила: «Люблю безбрежно
Тебя, о Роза – сладкий сон!
Отдайся мне!.. Сплети со мною
Невинных лепестков рассвет.
Желаю страстно быть с тобою
Всю жизнь мою, о неги цвет!..»
Ей роза отвечала: «Пчёлка!
Любовь в моих горит листка,
Но не к тебе… И мало толку
В словах твоих для розы!» «Ах!» -
Пчела в слезах умчалась…Грустно
Смотрела роза ей вослед.
И мыслей хоровод искусных
О Кипарисе был. Рассвет
Над кроною его кружился.
«Прекрасный, стройный, дорогой!» -
Страдала роза. «Я влюбилась,
Я быть хочу твоей женой!»
Но он молчал…
Не жди ответа,
О, дева Роза - чувств река.
Твой Кипарис в начале лета
Влюбился в Майского Жука.
***
Пусть ты закроешь уши,
Когда решусь сказать,
О том, что ты мне нужен,
А не твоя кровать…
Молчанье не нарушу.
И как в окно метель,
Хочу ворваться в душу,
А не в твою постель.
Я утомлённым взглядом
Ищу глаза твои.
И секса мне не надо –
Хочу твоей любви.
***
Я иду через семь кругов ада.
Под ногами – бездна из слов.
Мне судьбою дана преграда
Нерушимых земных оков.
Я иду по тропе мыслей грешных,
Балансируя над грехом.
Только в будущем все надежды,
На пути в бесконечности дом.
Я в крови, моё сердце плачет.
Под ногами – погибель моя.
Словно мяч, моё сердце скачет,
Об ушедшем-прошедшем скорбя.
Не дождутся демоны смерти,
Что моя погибнет душа…
Я пройду над пропастью, черти,
Ведь судьба моя так хороша!
Не могла я мечтать о подарке,
Что принёс мне ангел любви.
Но угли под ногами – жарки.
Балансирую я… Лови
Меня, Ангел-хранитель, взлетая…
На челе лепестки алых роз.
…Я спокойна. Твоя земная…
Над седьмым кругом Рая вознёс.
***
Я ставлю свечу на окно
Лишь с мыслью, что ночью постылой
Увидишь её… Как давно
Не сплю я ночами, мой милый!
Я кутаюсь в старую шаль,
И в кресле-качалке усталом
Жду утра… Любимый, как жаль –
Свечой я горю запоздалой.
Я жду тебя сотни ночей,
Но знаю – ко мне не придёшь.
Сожгла я так много свечей –
В огарках судьба… Ты поймёшь,
Что ночью бессонной одна
Я жду тебя, странник любимый.
…Стою со свечой у окна,
Как вечность, свечой негасимой…
Песня Песней.
Единственный… Мой рай, мой ад.
Источник вод седой пустыни…
Он – лилия любви в долине.
И мандрагоры аромат.
Вся жизнь моя лишь им полна.
Мой Царь, мой Муж, моё Прозренье…
Сказать: «Люблю…» - одно мгновенье,
Но вечно от любви пьяна.
Мы все потомки Чингизхана.
Мы все потомки Чингизхана
На лестнице веков седых…
Как на картинах Левитана
Покой нам снится. Хриплый крик
Из наших уст в бою рыданьем,
В кровавой скачке топим мир.
Орда – вершина мирозданья.
А на подмостках – старый Лир,
И Гамлет нам, как бедный Йорик…
Мы правим пир во дни чумы.
Мы – бесталанных шоу моторик,
Мы – на конях, и в прошлом – мы.
Мы умираем ради злата,
Мы выживаем ради зла.
А наш кумир – за всё расплата.
Но ночь по-прежнему светла,
По-прежнему планеты мчатся,
И Солнце светит всем, увы…
Но в дне вчерашнем не остаться.
И снова я иду на «вы».
Вы все потомки Чингизхана.
В бою – с плеча, в слезах – рубить,
Заноза в сердце, чувства – рана.
И прошлым будущее пить.
Мечта.
Мечта как бабочка была легка.
Прекрасна, многоцветна, невесома,
Как лепестки волшебного цветка.
И пела, как душа вдали от дома.
Как грани хрусталя переливалась,
Как жемчуг ландышей в листочках по утру.
Как солнца свет в росинках отражалась,
Звеня, как колокольчик на ветру.
Мечта парила в небе без забот –
Простор небес ей стал роднее брата.
Но нет её теперь…
Бесплоден тот,
Кто лишь пустой мечтой рождён когда-то.
Посвящение Арсению Тарковскому.
«…Есть высоты властительная тяга,
И потому бессмертен я, пока
Течёт по жилам – боль моя и благо –
Ключей подземных ледяная влага,
Все эР и эЛь святого языка.
Я призван к жизни кровью всех рождений
И всех смертей, я жил во времена,
Когда народа безымянный гений
Немую плоть предметов и явлений
Одушевлял, даруя имена…
(«Словарь», Арс.Тарковский.)»
Всё до последней точки бы внести
В тот страшный, нереальный список,
Которому нас суждено спасти
И души – от ошибок и описок.
Всё до последней чёрточки вписать
И срисовать портрет того, кто движет
Судьбой вселенской среди эР и «ять» -
Волхвов-поэтов голос станет ближе.
Всё до последних слов запечатлеть
На чистой своей святостью странице.
И не чужое что-то перепеть,
А новое. И быль – не небылицы.
Запомнить всё что будет и того
Не забывать, что было страшной сказкой.
Среди рифмованных высот - сильней всего –
Хочу быть и змеёй, и скалолазкой.
Всё осязать, постичь и всё принять
Поэта крест нести как крест отдельный.
А если суждено – в огне пылать
За крест – как Жанна – но в кресте нательном.
Талант мой мал…
«Мой дар убог, и голос мой негромок,
Но я живу, и на земле мое
Кому-нибудь любезно бытие:
Его найдёт далёкий мой потомок
В моих стихах; как знать? Душа моя
Окажется с душой его в сношеньи,
И как нашёл я друга в поколеньи,
Читателя найду в потомстве я.
(Е. Баратынский).»
Талант мой мал, и голос мой негромок.
Зачем кричать бездушию толпы?
Я в мире творчества лишь маленький обломок,
Но, слава Богу, не «Титаник». Вы –
Читатель мой. Мы словно дуэлянты,
И в нашей воле – иль скрестить умы,
Иль разойтись, поправив аксельбанты
Своих сердец с улыбкой друга. Мы,
Возможно, можем с Вами «побрататься»,
Найдя ответ на мучавший вопрос…
И в тот же час навеки распрощаться
Без чувств особых и без лишних слёз.
Талант мой мал, и голос мой негромок,
Но для моих творений - приговор,
Когда – не дай Господь – далёкий мой потомок
В печи сожжёт стихи мои, как сор.
***
А надо просто жить не увлекаясь
Игрой в Творца… Судьбою раз дано
Пройти свой путь; в толпе не выделяясь
Быть Личностью и богом заодно.
Не брать взаймы ум, совесть и надежду,
Чужую жизнь, работу и жену.
Не одевать белейшую одежду
На душу чёрную… И натянув струну
Своей мечты, сыграть как Паганини,
Сойти со сцены с царственным венцом,
Сказав: «От века и доныне
Я не играл в Творца –
Я был Творцом».
Ночь.
Ночное небо словно ангел тёмный
Обнимет землю траурным крылом.
С улыбкой грустной лунный луч бездомный
Заглянет в опустевший, старый дом.
Корона млечного пути холодным светом,
Как драгоценность на челе веков.
Звёзд жемчуга, далёкие планеты,
Как россыпи сердец, как бисер снов.
…Ведь день так прост – всё видно и понятно –
Нет тишины, загадки, волшебства.
Шум, смех и жизнь «туда-обратно».
Мы видим лишь асфальт – не небеса.
А ночью, в час, когда весь мир безмолвен,
Тот, кто не спит – вне суеты времён.
Он видит истину в бескрайности Вселенной –
Земля лишь спит. А жизнь – прекрасный сон.
Я уеду в отпуск в Зазеркалье.
Я уеду в отпуск в Зазеркалье
На полгода. Может быть – на год.
Полечу на отдых в нереалье,
Позабыв забот круговорот.
Я уеду в отпуск на рассвете,
В мир, который выдуман давно.
Там не делают аборты – живы дети
Жить которым здесь не суждено.
Там не предают любимых женщин,
Чистых чувств не извращают там.
И закат-палитра ярковечен,
Тёплый дождь дарует жизнь цветам.
Неба безграничье бирюзово,
Море изумрудами горит…
Там превратно не толкуют Слово,
И «звезда» со смертным говорит.
Там не спорят люди бестолково
О ненужных никому вещах.
Там не пишут на заборе слово –
Из трёх букв – с улыбкой на устах.
Нет границ, нет бурь и нет бездомных.
Есть любовь, есть мир и тёплый дом.
Нету ночью подворотен тёмных –
Там светло и ночью словно днём.
Новый день с надеждой ожидают,
Ночью – улыбаются во сне.
Слово «ложь» в том мире нет. Не знают
О предательстве, «порнухе» и войне.
Я возьму с собою беспечалье –
Чистое, как майских гроз вода.
Я уеду в отпуск в Зазеркалье.
На полгода – или навсегда.