Жара, сумасшедшая жара. Начиная со среды ( а частично - с понедельника) Москва мысленно собирается за город. Офисный кондиционированный воздух в виде бонуса прилагает насморк, но лучше так, чем хватать ртом слабый сквознячок, словно рыба, выброшенная на берег.
Вечер пятницы напоминает массовое умопомрачение. Автомобили растягиваются на многокилометровые пробки, блокируя все выезды из Третьего Рима.
Я - тоже часть этой пробки. Навигатор бесполезен. Время тянется, нагнетая и без того раскаленную атмосферу.
Закипают старенькие радиаторы и чересчур неуравновешенные водители.
Мне все равно.
Знакомлюсь со своими соседями. Позади - совсем молодой довольный пацан на новеньком Ланцере, скорее всего, подарок отца.
Из окна стоящей рядом Волги надрывается морда ризена. За рулем человек, во всех отношениях, похожий на него, вероятно, военный в отставке.
Начинается движение. Легковушки втискиваются перед нерасторопными фурами, те, взревев двигателем, встают на дыбы, сигналят и снова все замирает.
Водители тоскливо оценивают свои новые позиции.
Я уже около часа шагом подкатываюсь за синей Альмерой. За рулем - девушка, она, то и дело, встряхивая волосами, поворачивается к своему пассажиру, они смеются, он время от времени целует ее в обнаженное плечо и за них - радостно. Их совсем не тяготит дорожная обстановка и им без разницы, когда они доедут.
Доносится сирена ДПС и наш ряд нехотя сдвигается вправо. Особо одаренные цепляются за спецтранспорт невидимым прицепом и на несколько метров вырываются вперед. Я снова оказался за Альмерой, но что-то успело между теми двумя произойти. Они больше не разговаривают и нарочито смотрят вперед, как будто там происходит что-то чрезвычайно интересное. Вдруг, она поворачивается к нему и усиленно жестикулируя, выплескивает какую-то душевную горечь. Мне кажется, что я вижу, как вздулись вены у парня на шее, когда он что-то доказывал ей в ответ. Потом он резко, на ходу, открыл дверь, машина затормозила и он пересел на заднее сидение. Наступило молчание. Мне стало неуютно, и от невольного соучастия в ссоре, и от затянувшейся паузы. По себе знаю, молчание - наиболее тяжелый выход из конфликта, с каждой последующей минутой он усугубляется, отрезая пути к миру. О причинах ссоры я не мог догадаться, но подсознательно, виновником определил парня. Мне очень хотелось, чтобы они докричались, услышали друг друга и помирились.
Тем временем, движение оживилось и мы уже 10 минут ехали почти без остановок. Альмера виляла из стороны в сторону, отчего машины справа шарахались и сигналили. Видимо, девушка плакала. Она резко, не по делу, тормозила, но я не обгонял, вызывая возмущение едущих сзади. Вдруг парень наклонился к ней, девушка замерла от сказанного им, и он, пользуясь остановкой, выскочил из машины хлопнув дверью так, что машина качнулась. Обидчик стал перебираться к обочине. Девушка, включив аварийку, упала головой на руль. Мы двое стояли в потоке сигналящих машин.
На моих глазах разбилось счастье. Я не решался двинуться, как будто это могло бы стать проявлением предательства. Заходило солнце, вопреки происходящему раскрашивая небо розовыми оттенками нежности. И спешили машины к своему призрачному дачному счастью.