...и если птица не взлетит с раскрывшейся ладони,
ты сможешь осознать, что ты, как и она, – бездонен.
и незачем сжимать кулак, удерживать кого-то –
от травм, ошибок, от любви, от птичьего полёта.
и незачем – ни улетать, ни оставаться вместе,
ни видеть всё насквозь...
в лесу растёт, почти отвесно,
какой-то бук, не то – не бук, и в лес роняет листья.
а ты сидишь под ним, один, – и исчезают лица,
и исчезает память мест, событий, ощущений...
и остаётся просто день пронзительный осенний,
и в нём такая синева, что можно видеть небо
на внутренней обложке век.
и ты сидишь, нелепый,
и ты сидишь, прекрасный, как мечта о вечном доме;
вокруг тебя – цветение... и птица на ладони
не порывается взлететь, а ты – и бук, и ясень,
и шелестят твои листы... и различаешь, ясно,
что космос первозданно чист, пусты его страницы.
и нет ладони, нет тебя, и нет сидящей птицы.