Что за созданье! Как осёл упрямо!
гоню его, — идет упорно вновь.
Подумать только! Трепетная драма,
необъяснимо пылкая любовь.
Толкну подальше, — нет. Опять он рядом,
и выжидает — где же лечь сейчас?
Уходит сон, а я замру под взглядом
его холодных изумрудных глаз.
Да. Скоро будет рано, а не поздно.
Уж заполночь-- ему все нипочем!
Опять идет походкой грациозной
и, изогнувшись, трётся о плечо.
А дальше и совсем неинтересно:
улегся рядом и теснит на край.
Мне и одной здесь невозможно тесно,
тут ты еще. Нет. Уходи. Прощай!
Ты слишком мягкий, чересчур горячий,
а мне уж скоро, кажется, вставать…
Еще чуть-чуть, — и я навзрыд заплачу:
что за нахал! Займи уж всю кровать!
Молю тебя, уйди! Прижмись к другому!
Бессонница, — и не могу уснуть…
Но чувствую, как теплый и знакомый
ложится снова камешек на грудь.
А все-таки, какой своеобразный!
Как я не поступает наобум.
И что за непонятный, странный разум
в головке темной с пятнышком на лбу!
Насколько горд — настолько своенравен,
и независим в наглости своей.
Себя давно уж почитает равным,
А может и превыше всех людей!
А ласке у него бы поучиться:
Как нежно он касается руки,
всем тельцем прижимается, кружится,
игриво выпуская коготки…
Эй, там! Поосторожнее с когтями!
А может, так и лечит он от бед?
Ведь говорят, они болезни тянут,
скопившиеся в нас под грузом лет.
Нет, все же надо спать. Ну, сколько можно?
Ведь я отнюдь не кошка по весне!
Опять столкну, совсем неосторожно,
создание, дремавшее на мне.
Иль не найдет себе другого места,
присутствуя в моих тревожных снах…
И вновь на ухо мне мурлычет деспот,
свернувшийся клубочком в головах.