Чему рассмеется маска,
Врастая в лицо шута?
Нелепо растянет краска
Гримасу сухого рта;
Сочатся лукавым ядом
Пустоты тяжелых век,
Ее равнодушным взглядам
Сопутствуют смерть и смех.
И Время, презрев обычай,
Забудет, где Свет и Тьма,
В безумстве чужих обличий
Блаженно сойдя с ума;
Но мудрый, боясь огласки,
Кровавым куском холста
Закроет улыбку маски
На мертвом лице шута.