Я плыл по дну, как удильщик,
В поисках сфер янтаря.
Копал безымянный могильщик
Тоннели в воде, говоря:
«Дорог здесь проторенных мало,
Не брезгуй арктической тьмой.
Увидишь на дне панораму –
Там встретишь погибший покой».
Кивал я с доверием нерпы,
Всё глубже вплывая во мрак.
Со свистом разбойного серпа
Оттуда выныривал рак.
Зачем убегал он? Ведь чудо
Таится всегда в глубине,
Небесное знание – скудно,
Стихийное – верно вполне.
Я так размышлял, заплывая
В низины, где царствует ил.
Но мусор акульего лая
Глаза мне нещадно лепил.
Прознала какая-то рыба,
Что я – эскапист и поэт.
Но с этой не в грот, а на дыбу
Завёл меня алчный куплет.
Она упивалась позором –
Горел в её горле сверчок.
Однажды к котам подзаборным
Она попадёт на крючок.
Однажды из вони, из ила
Взнесётся мыслитель на свет.
Вспорхнёт, как и я, до светила,
Которого в пропасти нет.