Стоит вода. Опаздывает август.
Орфей терзает музыку и авлос.
Прощай, прощай, – ему я говорю
и в окна одиночества смотрю.
Не надо мёртвых певчих мне, не надо
дыхания цветного и распада.
Одна лишь стрелка огненной травы,
а остальное всё – от головы,
и ничего – от сердца.
Как писала,
как нараспев читала день пустой,
пока бессмертный сад себе искала
по яблоку с печатью золотой.
Всё исчезает, так или иначе.
Шагнула в воду – расступилась мгла.
Нашла сухую рощу сна и плача.
Не то искала и не то нашла.
Свела два мира, четверть века съела,
спустилась в ад, травою поросла,
сказала вслух о смерти, онемела
и яблоко другому отдала.