Прошедшим 90-ым посвящается.
-Доченька, Димка Машкин приехал. Весь такой расфуфыренный, модный. Одни штаны чего стоят. Заходил к нам позавчера, про тебя спрашивал.
Мама уже с порога Дине торопилась рассказать все новости. Динка и сумки еще не успела разгрузить. Мысли и те еще совсем в другом месте были. Это ж только позавчера им дипломы выдали, они, студенты, только и успели, как те дипломы наскоро обмыть. Быстренько вещички собрали и домой. Специалисты. Невесты без места. Пять лет училась. Выучилась. Домой приехала, а самой себе страшно сказать, что совсем и не готова к такому жизненному крюку. Училась, вроде и заботы то были, как зачеты сдать, да стипендию и мамкины «слезки» растянуть, чтоб до следующего месяца хватило. Нет, Дина умненькая была. Иногда первокурсникам помогала, хоть какая копейка, но своя. А теперь совсем растерялась. Училась долго, а с работой совсем туго. Кому теперь ее политех нужен? Все или продавцами в ларьках сидят, или в Москву уехали рубль сшибать. А если и есть что приличное, то только «по блату». А какой у ее мамки блат, если она технолог на молокомбинате, который того и гляди закроется? Мамке бы самой этот год до пенсии дотянуть. Пенсия - не работа, всегда гарантирована. Может, еще и уборщицей устроится. А ей, Динке, тоже с тряпкой прикажете возиться? А диплом-под рамочку в туалете повесить?
-Ты, доченька, меня совсем не слушаешь. Все в облаках витаешь. Я ж тебе не просто так говорю. Димка-жених завидный. Ты б к нему присмотрелась. Он ведь неплохой.
А Дина уже не сдержано подумала « только ссытся и глухой», но маме вслух говорить не стала.
-Мам, ты мне зачем про то? Чем он тебе приглянулся так?
Мама начала Димку расхваливать. Что и зарабатывает хорошо, привез подарков своим, и, гляди ж, без образования, а в люди выбился.
-Ты присмотрись, Дина, к нему. Сейчас время такое. Прокукуешь свое счастье, а потом спохватишься, а уже поздно. Как наша Нинушка. Все судила, ботинки ей не те, брюки не модные, шнурки не того цвета. Досудилась! Осталась в девках. И, ни тебе детей, ни внуков. Сейчас людям чужим квартиру подписала. А что чужой человек? Больно она им нужна? Вовремя не покормят, ничем не помогут. А то и отравят! Им квартира нужна, а не старуха.
Дину мама растила одна, без мужика в доме. Вырастила же, не сдала, не отказалась, не бросила.
-Ты, дочка, не путай! Тогда совсем другое время было. Да, и замужем я была. Поняла только, уж когда тебя под сердцем носила, что не мой человек. Разошлись по-хорошему. Зато ты у меня есть. Смотри, какая вымахала! Не понравится, разойдетесь. А так, что ты будешь делать? Работы нет, загубишь себя только. И я не вечная.
Можно подумать, Димка ее уже замуж позвал. Да и он ей, как пятая нога. Это ж он ей, на спор, на выпускном в школе платье задрал. Был бы умным, никогда бы на такое не пошел. Он - дурак, а над ней вся школа смеялась. Дина из-за этого позора первый год учебы вообще домой не ездила. Как за такого замуж идти? Как был дураком, таким и остался. У таких на всю жизнь в башке опилки.
Мамку не переспорить. Завтра Дина работу пойдет искать. Сходит на биржу. Может и повезет.
На бирже на Дину даже не посмотрели. Нет работы и точка. И тетка в толстых очках ехидно заметила:
-Другую работу искать нужно, тем более в таком возрасте.
Дина так и спросила, какую, мол.
-Нашла б себе спонсора и жила припевающе. Что, убудет с тебя?
Что убудет, какого спонсора, Дина не поняла. Вежливо переспросила. А тетка только посмеялась. Потом, правда, разъяснила:
-Вот дочка моя. Нашла себе мужика. Ему, что, жалко? Он столько зарабатывает, что ему и на себя и на две семьи хватает. Даже если третью захочет завести, тоже хватит. Встречаются два раза в неделю, а ей что? Машину подарил, квартиру обещал купить. И никакой работы не надо. За копейки! А так, живет, пока молодая. Да, нам помогает.
-А дети, муж?
-А вот как будет квартира, тогда и можно замуж. Хоть за кого.
Нет, такой участи для себя Динка не хотела. Представить страшно. В любовницах. Скажи только мамке.
-А девки в Москву подались, телом торгуют, лучше что ли? А моя - умная. Вовремя смекнула, что делать надо. А дурочки ,как ты, со своей девственностью трясутся, а потом на хлебе и воде сидят.
Дине стало обидно. Может, у ее дочки и образования нет. Да и бросит эту девчонку любовник, как надоест ему. А она, Дина, сама дорогу пробивать будет. У нее диплом и голова на плечах есть.
Мама только поохала. Пообещала спросить на работе, может, и возьмут секретарем. Хотя, кто сейчас по доброй воле уйдет, сам? А на мамкиной шее, она уже насиделась за пять лет.
Вечером пришел Димка. И, правда, модный. Джинсы в лейбах. Рубашка и та импортная. Кроссовки – настоящая кожа. Найк. На шее медальон какой-то на шнурке болтается. Ни дать, ни взять «Джек Восьмеркин - американец». Им с мамкой сверток какой-то привез. Говорит, подарок. Мамка открыла, а там полотенца-белые, пушистые, мягкие. Не нарадуется. Подмигивает ей. Не теряйся, мол, жених, гляди, не жадный.
Поговорили. Димка, оказывается, за границей работу нашел. Зарабатывает, говорит, хорошо. Машину собрался покупать, потом дом в планах. В-общем, живет - не тужит. И посматривает так на Дину, как кот Базилио на сосиску. Дон Жуан заграничный. За Дину все мать говорила, что, да как. Видимо боялась, что дочь фыркнет, уйдет из-за стола. А что Дине рассказывать? Как училась на пятерки, четверки, чтоб потом в нищете сидеть, да щи хлебать без хлеба? А, он, двоечник, в люди выбился, без всяких институтов. Сидит и бахвалится. Она с трудом вечер высидела. А куда уйдешь? Все бы ничего, да Димка и на следующий день пришел. Натащил конфет в яркой коробке. Мать от него тает. Все одну песню поет - не отворачивайся от него, дельный он. Дельный… Как был дураком, таким и остался. Ну, с деньгами только.
-Дина! Не все браки-по любви! Если б у меня ума в свое время было побольше, если б мать слушалась, то и у тебя бы отец был, да и жили бы иначе.
Динка умная. Она сразу речь про историю и сослагательное наклонение толкнула.
-Горюшко, ты мое, луковое…
Мамку понять можно, она добра желает. Беспокоится. А не мил Димка и все тут. Лучше уж совсем без «замужа», чем такой муж. Только мамке не объяснишь. Она как партизан встречи новые из засады готовит. Дина уж и одноклассников обошла, только чтоб с этим «пустоголовым» не встречаться. А что обошла? Насмотрелась, как подружки живут. Ничуть не лучше. Вот Машка. Институт бросила, ребенка родила. С мужем ругаются, ни сегодня, завтра разбегутся. Ирка двоих детей успела с Васькой наклепать. Васька пьет, Ирка одна работает. Катька, отличница, после училища устроилась в детский сад воспитателем. Зарплата копейки, но хоть сыта. Мишка Огурцов напился, в траншее заснул в деревне, а его трактор переехал. Насмерть. А Ленка Клепикова в ларьке работала, да, в том же ларьке заживо сгорела. Конкуренты хозяина подожгли. Инга Петровна, классная, мужа похоронила, а потом сама умом тронулась, в психушке сейчас. У Светки Митяевой мамка умерла, она квартиру продала, да к брату в Краснодар переехала, там полегче говорят. Димка Забалаев рекетиром стал, хорошо живет, только иногда, когда напьется, к церкви идет босиком, каится. Не в порядке с головушкой или совесть только, когда пьяный, просыпается?
А женишок уже мамку уговорил. Все как в сказке расписал, всем обхвалился и подарочки каждый раз все новые. Сказал, чтоб Динку уговорила, увезет он ее за границу. Царицей у него там она будет. Кушать что хочешь, только пальцем тычь, одета будет как мамзель с заграничного журнала, в- общем, все дела. Мама и так и сяк, мозги пыталась вправить. Дина и сама стала задумываться. Некуда деваться.
-Не понравится, разбежаться всегда успеешь, главное с детьми повремени.- Мамины слова.
Какие уж тут дети…Самой бы до себя.
Решилась. Димка сосватал, все как положено. Денег на свадьбу решили особо не тратить. Платья у Дины красивого не было, откуда взять? Взяла у подруги. Сделать решили вечер. Дома, без ресторанов. Платье сидело, конечно, не как влитое, с чужого плеча, все и так понятно. Жизнь нехорошо с чужого начинать, да где б его взять свое-то? Фату купила. Хорошо, что хоть это свое… Туфли тоже одолжили. А куда их белые-то потом? Кольца перекатали с родительских сережек, да колечек.
В-общем, расписались. Дома посидели, и началась их совместная жизнь. Два денечка у Дины пожили. А на третий собрала мамка дочке чемоданчик, и поехали они с Димкой заграницу покорять. Добра наживать. Как в сказке.
Только быстро песенка складывается и все в ней складно, да ладно. А на деле…
Привез ее Димка в Германию. И оказались те хоромы карточным домиком. Жили они как Карлсон. На крыше. Вернее называется это нынче модно - мансарда, а так чердак чердаком. Пентхауз, елки-палки. Весь город - как на ладони. Только когда под вечер домой приползаешь, вся красота тебе уже не нужна. До подушки бы. Устроил ее Димка посудомойкой. Пригодился дипломчик. Ничего не скажешь.
Сам муж, который хоть груши и не ел, но и жене не давал, работал каким-то подсобным рабочим.
-А ты что, в сказку попала?- вот и весь сказ.
Зато с работой и деньгами, для них, русских в перерасчете на рубли очень неплохих. Хорошо посудомойки получают…
-Заработаем, там домой вернемся, бизнес свой начнем и все дела.
Умный муж, ничего не скажешь. Расчетливый. Все считает, сколько съела, сколько заработала. Денег не дает, все в копилочку. В-общем, непонятно кому повезло. Магазин ее открыл. Секонд-хенд называется. Комиссионка заграничная. Одеваться там – за счастье. Это когда Димка решит, это счастье сотворить. А решал он нечасто. Планы только строил, как в Италию переедут, или во Францию на виноградниках работать. Платят там больше.
Динка понемногу язык изучила. За три месяца – то не тому еще научишься. Письма мамке писала. Чтобы не расстраивать, писала, что живут хорошо. Что работает по специальности. Счастлива, довольна. А самой так плакать хотелось. Прижаться к мамке, зарыться ей лицом в подол и отдаться захлебывающемуся плачу от души. Тяжело на чужбине. Да еще с нелюбимым. Который твои письма читает, да попрекает всем. А кроме как терпеть, больше ничего не приходится. Потому как бежать некуда и не к кому. Нелегалы они с муженьком потому что.
На работе у Дины девушка русская появилась, Маша. Хорошая девчонка, только не разговаривает, а все время стонет. То ей не так, это не эдак. Вся жизнь - сплошная жалоба. И на все вопросы ответы готовы. Но Динка и такой подружке рада, какая-никакая, а родная душа. А то, как приползешь с работы, сядешь и смотришь со «своей колокольни» вниз. И так домой хочется! Это только там, дома, кажется, что «лучше там, где нас нет» и только приехав, понимаешь, чтобы жить здесь столько сил нужно…И такая тоска душу гложет. Эх, Динка-льдинка, чего тебе не хватало?
Устала Дина. Вечерами, когда муж с работы запаздывал, сидела в одиночестве и размышляла о своей, такой непутевой жизни. Чем она провинилась перед Боженькой? Куда ее жизнь влечет, да и нужна ли она ей такая-то? Супруг вон, домой не торопится. Чемоданчик собирает, говорит, что поедет первый на разведку. На эти свои, виноградники. И когда вернется, не говорит. Жди его. Сколько?
Уехал. Две недели ни слуху, ни духу. Деньги у Дины заканчиваются. Зарплата, правда, скоро. Да Димка наказал не тратить. А Машка, подружка, подговаривает. Давай, мол, поедем к нему сами. Чего здесь куковать, да ждать у моря погоды? Машка и договорилась уже, подкинут их какие-то знакомые. Куда уехал Димка приблизительно знали, записку хозяину на всякий случай оставили. Собрали вещички.
Это в сказках только скоро все сказывается, и на выбор три дороги дается, где по любому прямо идти надо. А тут девчонок везли в какой-то закрытой машине. Ночами. Даже по нужде терпеть приходилось до вечера. К чему такие осторожности, Маша объяснила, что законно им границу не пересечь. Хотя, за те деньги, что отдали за перевозку, вполне можно на лайнере белоснежном перелететь. И документы зачем то у них отобрали.
На третьи сутки Динка сквозь сон услышала разговор. Совсем ей не понравилось, что «верные друзья» говорили. Знали бы они, что у девчонки в общаге всякие иностранцы жили и она словам некоторым навтырялась, были бы аккуратнее. Дина Машке про то,что услышала рассказала. По всему выходило, что ребята собирались их продать, и ни о какой Франции не помышляли. Машка собралась зарыдать, да подруга ей быстро рот прикрыла. Бежать нужно! Бежать при первом удобном случае. Благо, похитители, не зная, что их план раскрыт, были уверены, что все будет «в шоколаде».
Убежать удалось просто. Бежали в темноту, не разбирая дороги. Забрели на какую-то стоянку и забрались в кузов машины. Лишь бы куда! Только бы не нашли. От стресса свернулись в калачик и уснули. Вот, горемыки!
Утро тоже не обещало быть добрым. Динка проснулась, растолкала Машку. Машина куда-то мирно катилась. А где они, в какой стране оставалось непонятным и от этой неизвестности было очень страшно. Как, куда, к кому обратиться за помощью? Куда едет эта машина? Что ждет их впереди?
Безумно завыл желудок. Голодные! Пить хочется. Умыться нормально, а под рукой нет даже расчески.
Машка завыла:
-Домой хочу!
Можно подумать, Дина не хочет. Но не воет же! Не плачет! Услышит водитель, вышвырнет их из машины. А там что?
Может быть, выпрыгнуть сейчас из машины? Пойти в полицию? А если похитители уже туда сообщили? И их ищут? Ведь ничего не докажешь. В чужой стране - свои законы.
Нет! В любой стране должно быть российское консульство! Туда им нужно. Неужели своих бросят? Как бы до него только добраться…
Машку приходилось держать в кулаке. Не нужны Дине ее истерики. И решать Динке все самой придется, какой из ее товарки советчик?
-Эй!!! Эй!!!! - забарабанила Дина неожиданно по кузову машины.
Машина остановилась и в кузов втиснулась удивленная голова водителя. Чудной, небритый. Глаза чернущие! Страшно!
-Езус Мария! Деивчины,ако ту?
Свой! Свой! Почти русский!
-Дяденька! Помогите нам!
Не зря говорят, что славяне - братья. Водитель оказался словаком. Как хорошо, что в школе они учили русский! Не раз вспомнишь и возблагодаришь советское время. Это он только сначала показался девчонкам страшным. Хороший человек! Говорит, дочь у него такая же почти по возрасту. Как можно бросить! Нельзя, помочь надо. Он сам едет в Румынию за грузом. Оттуда тяжело им добраться будет. Не знает там никого, не помогут. Хоть и от графика отклонился, а обещал, что привезет к друзьям, помогут!
-Нильзия бросать! Мы воину вместе воивали, деды наши, и сеичас должоны вместе быть!
Смешно говорит, с акцентом, но верно!
Динка устала, прильнула к Машке. После горячего чая заснула.
-Домой. Верю, что домой.
Люди помогли. И чистое белье нашлось, и улыбка для обеих девчонок. Довезли до посольства. Прощались как с родными. Это там, за стенами, нашими уже, российскими, на чужой земле с ними по-другому разговаривали. Думаете, посредством волшебной палочки все решается?
Дина долго повторяла свой рассказ, одному, второму третьему. Казалось, что эти беседы никогда не кончатся. НИКОГДА. Жесткое неверие в глазах. Из под пальцев утекала надежда. Никогда не попадут они домой, ни она, ни Машка, бредящая своей Рязанью. Хотелось от обиды плакать, потом расцарапать всех этих «пытальщиков», которые мучили их словами и неверием. Обидно, горько было на душе. Мы - свои? А кто свои…
Что там, у кого щелкнуло в голове? Кто им помог? Какие силы организовались без нарушения законов мироздания? И как происходит чудесное вмешательство Божие в ход событий, когда Бог позволяет себе ради их спасения нарушить Им самим установленные законы? Покатилась девчоночья жизнь по накатанной дорожке. Им выдали билеты на самолет, некоторое количество денег и отправили на Родину.
Вступив на родной щербленный асфальт Динка думала, что разрыдается от счастья. Это Машка же пищала на борту самолета:
-Отпустите меня на землю, я ее целовать буду! На родную мою! На родненькую!
В забытьи, в легком одурманивании от нахлынувшего, поглотившего их счастья, простились они со слезами у аэропорта. У каждой свой вокзал. В разные стороны ехать.
Динка с нежностью смотрела на хмурого милиционера - летеху ,сверлящего ее взглядом. Хотелось впиться в него поцелуем, обнять крепко. Шальные какие-то, ненормально непривычные мысли лезли ей в голову.
-Дома, я у себя, дома! В своей стране, где не надо притворяться. Где не нужно бояться и скулить от холода и голода…мамка, мамочка! Только бы сил хватило до тебя доехать. Доползу, зубы стисну и доползу.
Такие мысли роились в голове, как куча муравьишек на грядке в их маленьком огородике.
-Дуреха! Куда тебе ползти?! Вот и электричка подошла. Три с половиной часа, а потом на старом «Тарзане» два часа и ты дома.
В электричке Динка заснула. Видимо сказалось многодневное напряжение. Проснулась уже почти перед тем, как нужно было выходить. Старый областной вокзал встретил облетающей серой штукатуркой, мусором под креслами в зале ожидания, громким шумом с привокзальной площади. Такой приветливой и родной кошкой, обтирающейся об ноги сидящих пассажиров.
Дине захотелось взять эту облезлую брюхатую кошку домой, так обрадовалась она этой неожиданной ласке бездомного животного. Помыть, накормить до отвала, повозиться с котятами, которые родятся. Потыкаться носом в их усатые пушистые мордочки.
Кошка не захотела ехать вместе. Пришлось отказаться от намерений удочерить животное и Дина помчалась вприпрыжку на поезд.
Она проезжала знакомые просторы, тихо плакала, отвернувшись к окну, чтобы не видели соседи, сидевшие рядом. Где то далеко, ветер донес сквозь открытое окно вагона запах тлеющей картофельной ботвы. Осень…Урожай собирают.
-Все бы отдала за печеную картошку. Сто лет, кажется, ее не ела.
Засосало под ложечкой. Закружилась голова от желания покопаться в земле, испачкать руки золой, помять в руках пожелтевшую травинку. Упасть в жухлые листья, расправив руки. И умереть от счастья!
-Я дома…