Какое Солнце… Прожигает душу… Как будто можно грех измерить жаром…
Я покидаю выжженную сушу, ныряя в лёд музейный просто даром!
Бредёт по залу хилая старушка, которую согнула память-ноша.
«Послушай, – говорю я ей, – послушай, ты на людей – реально! – не похожа.
Тебе дороже имена, чем ники. Ты охраняешь призрачные фонды.
В жару – до фени гении и книги, мне в кайф перфоманс, пепси, лав и блонды.
Я в буки пялюсь только из похмелья, упоенная лунным молодивом».
Но речь её, исторгнутая дрелью, дробит, что мне казалось столь красивым,
и я, хватая стильные беруши, врубаю Daewoo – чтоб она не пела.
«Grand-mere, grandmother, бабушка … послушай, но в гонке арта ты же – каравелла!
Твои хеопсы, идолы, шифоны, и бельведер, и колер огуречный,
и шип картонный в треске граммофона (на фоне увертюры ипотечной!) –
меня отнюдь не мучат, не тревожат… как то, что Средиземное всосало».
Но, глянув в Высь, она бормочет: «Боже!» – и прочь скользит Старушкою по залу.
…Зной отступил. С Озоновою дыркой. Из туч потоки разума рванули,
над мозгом кремешками кто-то чиркнул…
«Прости меня!» – сквозь дождь кричу Бабуле.
Фото из Интернета:
Молнии Зевса, Хбдыдыщь
http://ekabu.ru/uploads/posts/2008-10/1225198255_1.jpg