Примите рапорт, Полковник, у меня есть повод!
Это не армия, а сброд отрепья!… Где голод - главная сила,
и искать ответа кто виноват – не имеет смысла.
Да и возможности нет, когда голова врыта в сумму
нелепых приказов сверху, и лишь на открытках домой
вскользь проплывает то: ,,Боже мой!”,-
то правда в попытках описать все это…
И если бы не карандаш солдата, сестры наши не знали,
что мы и в правду служим,
ибо с такой же пользой могут служить на асфальте лужи,
или иней на окнах, чья утрата не удивляет глаз,
но подтверждает ход времени, указ которого
применим без знака, как к бездушным так и к живым...
Ему не ведома сущность страха, тревоги... его следы
есть буйство пыли подводящей итоги
очередной жизни, погребенной в профиль
и откопанной через века для изучения бардака,
творившегося из-за высоких целей,
где на пределе возможностей достигали того,
что вообще не имело на деле смысла,
какими б ни были эти числа: пленных, потерь, трофеев -
Все это станет достоянием истории и музеев.
А смысл есть, извините, в книгах, женщинах,
в любви, детях, попытках создать лекарства от старости, в движении
в надежде расширить пространство и перспективу,
а не в тех мытарствах, в коих мы давно зарыты по край лампаса,
будучи годными только на то, что бы художник начал писать картину
с натуры, где вы и я даже не пешки!
Мы не те фигуры, которые в этой игре имеют смысл или же вес.
Мы две скульптуры античности, интерес к коим
обеспечен не благодаря заслугам или масштабам личности,
но в назидание будущему с его превосходством над настоящим,
и в его желании вящем знать откуда оно и как бывало
до того, как на всех хватало:
занятий, идей, мыслей, любви, да и просто крова…
и желания каждое утро вставать с кровати снова и снова,
а вечером падать в объятия сна… зная, что завтра пусть не весна,
но новый день, меняющий знак календаря не больше сумм впечатлений,
бросающих вызов (или хотя бы тень сомнений) на бессмысленность бытия...
В которое Вы и Я, увы, давно уверовали.
И это есть признак нуля в душе с головою,
сжимающий разум не меньше черной тоскою,
чем девятый вал борт корабля.
Вообще все эти законы, алгебра, физика, геометрия, числа,
узаконивающие правила времени и пространства
есть ограничение ни столь мироздания, сколько смысла,
отсутствие шанса на воплощение танца сознания,
способного воображением рисовать любую картину:
например, время, в котором не плетёт паутину,
но предоставляет право выбора направления,
а материя снимает бремя старения или массы;
где движения не напрасны;
где сила трения не препятствует набору скорости,
но оставляет счастье прикосновений;
где все законы – условности; и где нет сомнений
в осуществлении сновидений;
где ваши способности ограничиваются желаниями;
где каждый либо святой, либо гений;
где только прошлое полно страданиями…
Ну а мы в тупике, или же в колее по пояс.
Плевать, Полковник! Мой голос - никак не виновник открывшихся глаз.
Вы спите, и вас будить хороводом фраз, простите, я не хотел…
И если я вас задел или же удивил – влейте на лист весь стакан чернил,
И будем считать, что я говорил сам с собой!
Прощайте, Полковник! Я больше любой победы хочу домой!