Поющий в мир, зачем ты растроён?
Твой шрам погуще красности папахи,
Ведь ты нанес достаточный урон
Сквозь пытки, дыбы, сапоги и плахи.
И тот сапог одел ты на меня,
Ты был чернявым доблестным испанцем
И мантия была красней огня,
Играла солнца мягким померанцем.
Ты был угрюм, как это должно быть
Иезуиту - боговым слугою,
Твой бог не пожелал меня простить,
Просил возжечь, перемешать с пургою.
Что вознесла меня повыше струн,
Где небо плакало, захлопав облаками
И возлетала птица Гамаюн,
Гнев воскрывала белыми шелками.
А плоть моя еще желала жить,
Она сказать хотела, - верьте, люди,
Ваш бог не мой, вас потому любить
Я не могу, коль кто-то ложно судит.
Я не люблю за фальш и жажду зла,
За фарисейство, за игру, за нервы,
За шабаш ведьм - по страстности козла,
Хранить готовы доблестные стервы.
Я не люблю, ваш бог чуть снизошел
В далекие и мрачные пещеры,
Туда же отправляются и стервы,
Счастливо жив оставленый козел.
Он пусть живет, как оправданье зла,
Пусть в нем лицо досужего испанца,
Известен факт извечного аляьнса,
Где бог и дьявол в облике козла.
Сшонэ 270710