Ни собачьего лая, ни ржанья.
Я высокие строчки шепчу.
Уползаю, вздохнув на прощанье
И уже ничего не хочу.
Я стерню на широких прокосах,
Чтобы всякий видал дармоед,
Оставляю естественно носом,
Как в древесном стволе короед…
Стонет жалобно ветер бродяга,
Воет так, что себя не слыхать.
И к утру опустевшая фляга
Будет в глотке огнем полыхать.
Я с берёзой, как с чьей – то сестрою,
Как Есенин - в сердцах обнимусь.
Громогласно признаюсь Сясьстрою
Как люблю свою тихую Русь.