Посреди земных долин,
Есть вместилище теснин,
Там стоит средь острых гор,
Замок чёрн и одинок.
Не ведут туда дороги,
Завалили вехи боги,
Верстовые валуны,
Охраняют своды тьмы.
Солнце горы те обходит,
И луна здесь не восходит,
Только черных туч оскал,
Спицы замка освещал.
Сквозь туманы полуночи,
Молнии бросают копи,
И в такой гремучей мгле,
Башня, вросшая в скале.
Шестигранной головою,
Нависает над скалою,
Под скалою буйство вод,
Жертвы требующий бой.
Ветер Бор ущелья роет,
В толще стен зловеще воет,
И всё дыбится как бес,
Отвращая божий блеск.
В замке правит дух разврата,
Спальни блещут сенью злата,
Ложа, устланные в шелк,
А хозяйка замка кто?
Черноризая блудница,
Шамаханская царица,
Красотой, - непревозмочь,
Точно дьявольская дочь.
Чар невиданная сила,
В чреве девичьем хранима,
А у взгляда есть напасть,
Зажигать в невинных страсть.
Стерегут её покой,
Злой дракон да дед слепой.
Первый яд и удруженье,
Дед - безмолвное служенье.
Своенравная царица,
Всё желает веселиться,
Каждый день мужской народ,
На крылах несёт дракон.
То степного великана,
То царевича смутьяна,
То невинного юнца,
Не исчесть им всем конца.
Только входит кто в светёлку,
От увиденного с толку,
Волю бывшую забыв,
Не кричат уже навзрыд.
На пуховых одеялах,
За вуалью опахала,
Ждет коварная блудница,
Шамаханская царица.
Чёрный волос распустила,
Пудрой тело одарила,
И прикрыта нагота,
Только тенью от платка.
Перед нею два бокала,
В них укус хмельного жала,
Пальцем юношу манит,
Ложе разделить велит.
Только губы в хмеле мокнут,
Пеленой рассудок сохнет,
Уж безропотно любя,
Отдаёт всего себя.
Извиваются в постели,
Их тела, как в битве змеи,
И несутся на излуки,
Страсти бешеные звуки.
Эта ночь несётся в беге,
В первобытном обереге,
Мракобесие и стыд,
Что об этом говорить.
Но всему конец приходит,
Как блаженный миг исходит,
Слуги верные уж тут,
Приказаний царских ждут.
Роковой навес молчанья,
Прерывает крик стенанья,
Ломят руки, вяжут локти,
Кляп во рту, впивают когти.
А царица то хохочет,
В диком танце пол грохочет,
Злой прищур, поднимет бровь:-
«Ну, прощай моя любовь!»
И слепой старик уносит,
К той воде, что жертвы просит,
Тело юное, сплеча,
Бросит в бездну палача.
Воды шумною гурьбою,
Принимают тело к бою,
Разжуют о камни в прах,
И в забвенье проглотят.
Посреди земных уныний,
Замок высится в теснине,
Каждой ночью злобный бой,
Укрывает чей-то вой.
Там живёт одна блудница,
Шамаханская царица,
Видом, нет её прекрасней,
Нет души её, ужасней.