Кафе что-то пело, замолкало, начинало вести разговоры о политике, погоде.
Украдкой доставало сигарету, кашляло.
Столы приветливо улыбались.
Чашки выплевывали на них кофе, столы продолжали натянуто улыбаться.
За барной стойкой целовался коньяк с лимоном.
Томатный сок одиноко скучал в стакане.
Около выхода сидел мужчина, громко чавкая, ел пиццу.
Каждый кусок, причмокивая, запивал итальянским сухим красным вином.
Вино морщилось.
От третьего бокала посетитель начал заикаться.
Приставал к официанткам: "А-ас-с-соль?"
Официантки нервно фыркали.
Любитель пиццы доставал из кармана алый платок и шумно сморкался.
После четвертой порции вина, мужчина встал.
Тоскливо обвел глазами зал: "Надо уметь любить, а этого-то они не могут"
И вышел.
На полу остался лежать скомканный нечистый алый платок.
Девушка с карими глазами наступила на него.
Скривилась, как от приступа тошноты.
Швабра пришла на помощь.
Выкинула платок за пределы кафе.
Дождь прибил его к асфальту, машина пнула колесом.
Платок скорчился на дороге и умер.
Он мечтал об алых парусах.
Но его корабль уплыл по мартовским ручьям.
Море и любовь не терпят педантов.