Взъерошенное утро, словно птица,
на жердочку вспорхнуло, –
мне не спится,
и ночь покорно на луну ложится,
а свет сквозь шторы поглощает тень…
Я рассекаю плотность Утра,
словно автомат,
готовлюсь встретить день,
как маленький солдат
твоей, своей и остальных вселенной,
и «Чибо» аромат, и ломтик бри –
восторженно шепчу «замри!»
неотвратимому сиянью дня, –
ты просыпаешься во мне,
стучишь в меня…
Я дверь входную открываю на себя,
и влажность воздуха грибного –
мне за шею,
трамваи выползают из траншеи
навстречу перекресткам и дождю –
стремительно лечу в объятья дню!
и турникеты громко лязгают в метро,
толпу затягивает жадное нутро, –
Ну что с того,
что мы разделены
стеною постоянства наших близких?
мы обитаем в многослойности пространства,
и наше все – те нити постоянства,
что сверхнатянуты и тоненько дрожат…
ах! только б зернышко не раскусить –
отчаянья гранат,
где начинается обратное движенье,
плаценты нашей общей отторженье,
и погруженье в мир иной –
тревожный, мАнящий,
опасно недоступный…
Скажу, что новое –
сейчас не так уж важно,
я в этом убедилась не однажды,
ведь мы стояли лишь в начале
на старом брошенном причале,
и ты не ведаешь, не знаешь,
как я целую позвонки
на шее теплой вдоль реки
тревожно ждущего расцвета тела…
И медленно в спинных порогах
набухнет нежность, обвивая ноги,
и плечи, грудь, живот…
а мы не умираем –
меркнет время,
и будем мы всегда не с теми,
и нужно потерять, найти
и вновь уйти,
чтобы вот так сберечь…
А осень продолжает течь
червонным золотом…