На жаркую влезаю чудо-печку.
Лишь печь распарит косточки мои.
Я в брод переходил лесную речку,
Теперь не гнутся ноги - костыли.
Болит спина, застыла коромыслом.
Я взглядом упираюсь в потолок.
В дальнейшем не имею жить я, смысла
Кто виноват? Конечно, только рок.
Рок виноват, что затвердело тело.
Застыли мышцы как прибрежный лёд.
А молодость, как птица пролетела,
Пробитая, дробинками на взлёт.
Охотники маячат по округам
Добычу свою прячут в вещмешок.
А я ходил всю жизнь свою за плугом
И видел в этом, только в этом прок.
Мне б ранним утром выйти на опушку.
Послушать толкование глухарей…
И взять звезду полярную на мушку
И подстрелить как в прошлом, глухарей.
Чтобы в котле всплыла она в наваре.
Чтобы жирком подёрнулся бульон.
Чтоб даже печь возрадовалась паре,
И сбросил ветки мне на веник клён.
Я по пластунски влез на свою печку.
Мир тишины возлёг у моих ног.
Как я привязан к этому местечку!
Здесь жизнь моя. Здесь я не одинок.