Если бы в природе существовал какой-нибудь следователь отдела по расследованию длительного плохого настроения, и ему поручено было бы заниматься именно моим случаем, то его наверняка поставила бы в тупик в рамках моего дела одна цифра – 721. И он навряд ли бы догадался о ее значении, если бы не вычитал в какой-нибудь умной книжке о человеке, его поведении и чувствах, о том, что последние, то есть эти самые чувства, могут в течение долгого, значительно долгого времени оставаться неоправданно актуальным для какого-нибудь конкретного индивида, или, например, для меня. Ровно столько дней прошло с того самого момента как …
Идет уже третий год, а я все еще думаю о Тебе. Позавчера я засыпал с мыслью о том, что мне надо Тебя увидеть. Три последних слова. Иному человеку может показаться что это ведь так просто, кому-то кого-то увидеть, но для меня эти три слова означали как минимум отчет последних трех секунд до атомного взрыва на территории моей души, или трех секунд до всепоглощающего безжалостного цунами чувств в океане моей памяти.
Так как я всем своим существом не хотел повторения тех самых атомных эмоциональных взрывов, или тех самых до боли знакомых чувств опустошения и разрухи после цунами Твоего явления, я стал думать о менее летальных способах борьбы с хроническим заболеванием тоски о Тебе.
Многочисленные статьи, форумы и комментарии в Интернете по вопросам потерянной первой любви, по проблеме безумного пребывания в прошлом и с прошлым, которое уже вряд ли вернется в своем первозданном состоянии, кроме предложений о заместительной терапии новой влюбленностью, практическим советам - как пить, чтобы забыться, и пронизанных болью личного опыта обострений у хроников по данному виду заболевания – встречалась и идеи о возможности писать письма, дневник, или просто записки, адресованные кому-то в прошлом, но никогда не направляемые в адрес этого прошлого.
Я почему-то в тот момент решил, что в нормальных отношениях, которые могли бы быть восстановленными, перерыва - более чем в 3 месяца - быть не могло по определению.
Мы расстались в мае. Помню этот день. Помню, где стоял я. Помню, где стояла Ты. Помню звуки чаек и вкус ветра. Помню окаменевшую неподвижность своего отчаяния, помню последний блик солнца в Твоих волосах, перед тем как Ты растворилась под сенью деревьев летней аллеи… Я могу описать каждое мгновение того необъятного промежутка времени последней встречи с Тобой, длиною в 8 минут. Итак, если бы прошло всего 3 месяца…
Я пошел в магазин, затем еще в один и еще, и еще, и я спрашивал у продавцов ежедневник за 2008 год, получая в ответ одну и ту же фразу с оттенками удивления, что в 2010 году у них есть только старые ежедневники за 2009-й. Но мои поиски увенчались успехом, и я нашел датированный ежедневник для студента на 2008 год, который как раз начинался с первого сентября, а значит как раз через 3 месяца после…
Первые две недели, то есть первые 14 страниц ежедневника, превратившегося в мой личный храм исповедования правды о Тебе, были наполнены безумием, грани которого хаотично резали словами признаний, просьб, молитв, проклятий, извинений и бессилия. Потом стало чуть легче. Примерно к маю 2008 года, когда странички ежедневника снова приблизили меня, год спустя, к моменту нашего расставания в прошлом, я, наконец, смог избавиться от гнетущего чувства неуслышанности и недосказанности. Стало легче. И в воображаемом диалоге на страницах реальности студенческого ежедневника я наконец смог впервые почувствовать себя рядом с Тобой искренне улыбнувшимся очередной нашей воображаемой встрече, и наконец смог услышать равномерный стук неизорванного на части сердца, и ритм ровного и спокойного дыхания при очередной мысли о Тебе.
Я назвал Тебя Принцессой. До этого мгновения не было еще в моем словаре того уникального и неповторимого слова, предназначенного только для Тебя и означающего целую вселенную и весь смысл моей жизни, и этим словом стало - Принцесса.
Мне понравилось называть Тебя Принцессой, и в один прекрасный вечер, в октябре месяце на страницах первого учебного полугодия ежедневника студента на 2009 год, я подумал о том, что Принцесса обязательно должна была бы слышать сказки, потому что Принцесса является сказочным существом для обычной жизни, где порою так не хватает места чему-то волшебно-прекрасному, искренне-доброму и чудесно-неповторимому.
Я стал писать сказку о Принцессе для Тебя. В этой сказке были средневековые замки и драконы, страшные заклятия и отважные рыцари, и по-детски наивные попытки завоевать титул Принца мне самому. И в этой сказке добро всегда будет побеждать зло, за ночной темнотой обязательно будет наступать солнечный рассвет, Принц будет неизменно предан своей Принцессе и Любовь между ними будет вечной… И каждая маленькая часть этой сказки для Тебя заканчивалась словами: «Спокойной ночи, моя Принцесса. В следующий раз я обязательно расскажу Тебе продолжение этой сказки!»…
Сегодня я переверну и закрою заднюю обложку ежедневника студента за 2010 год. Исписана почти каждая страничка, и на каждой страничке есть Ты. У студентов в августе начинаются каникулы, а у мене в жизни грядет выписка с затянувшегося больничного тоски о Тебе. И пусть в выписном листе будет стоять отметка: «болезнь имеет хроническую форму с возможным обострениями», вывод по состоянию душевного здоровья будет все-таки «практически здоров».
На часах 1-58 ночи. Я заканчиваю это письмо для Тебя, которое завтра я опубликую на своей страничке в Интернете. Если тебе захочется прочитать содержимое тех самых трех ежедневников, то я Тебя прямо сейчас немножко огорчу – я их удалил, выбросил из своей жизни, они мне стали больше не нужны. Я их не направил адресату из прошлого, но если Ты захочешь - я готов рассказать Тебе обо всем в настоящем, и может быть готов повторить Тебе часть этого рассказа когда-нибудь в будущем.
И если бы в природе существовал какой-нибудь следователь отдела по расследованию длительного плохого настроения, и ему поручено было бы заниматься именно моим случаем, то после ознакомления с этим письмом и с трудом найденными тремя студенческими ежедневниками, он смог бы наконец поставить на папке печать с двумя словами «Дело закрыто» и передать его в архив на хранение, чтобы никогда к нему больше не возвращаться.
Спокойной ночи, Принцесса!
Вечно твой.
Я.