Уставший томик в сумку влез.
Вновь долгий путь, а он и рад.
Из всей поклажи его вес
весомей будет во сто крат.
Посеребрённый в прошлый век,
хранит доныне слова блеск,
полёт души и тяжесть век,
свечи-мечтательницы треск,
и взмах пера на раз-два-три,
и дерзость дум, и, как под свист,
стихов застывших янтари
катились, падая на лист…