Короткий бой! Взбесился автомат,
Плюясь огнем на редкость кровожадно,
И в такт отдачей бьет в плечо приклад
Не дружески, а зло и беспощадно.
Короткий бой! Короткий первый бой!
Лежит письмо нечитанным в кармане.
Перекрывает крик фугасный вой –
Короткий миг от сна к кровавой бане!
Врастает в землю, матюгаясь, взвод
Не в силах сделать шаг судьбе навстречу.
Не встать, и ни назад и ни вперед,
Под заполошный бабий визг картечи!
Звенящий вой. Бессилен автомат.
Разрыв снаряда до безумья близко.
Распластан и осколками распят –
Мир треснул пополам с истошным визгом.
И зной, и хаос, и слепящий свет!
Зрачки застыли, распахнувшись болью.
Сквозь дикий грохот гибнущих планет
Кричит душа, захлебываясь кровью!
У смерти свой порядок, свой закон.
Ей ненавистно чувство состраданья.
Но крик души, переходящий в стон,
Твердит, как колдовское заклинанье
Всего одно простое слово: « Жить»!
Но обмануть костлявую непросто,
Ведь легче паутины рвется нить
Когда коса наточена так остро.
А сердце бьется, пусть и через раз,
И кровь по жилам гонит тише, тише…
Мутнеет взгляд, но все же не угас
Покуда в теле голос жизни слышен.
Вот боль ушла, осталась пустота,
Вселенская, без края и начала,
Сменила краски мира темнота.
А вот душа – та все-таки кричала!
И этот крик, ломая тишину,
Звучал настойчиво, как телефонный зуммер.
И было в этом крике – не умру!
Да! Не умру, раз до сих пор не умер!
Тот крик души – спасительная нить,
Соломинка, что в бездну не пускала.
Плевать на смерть, раз надо просто жить!
Точней, хотя бы выжить для начала!
2
Черный огонь, плюющийся жаром,
В мозг стекает лавой расплавленной,
И отзывается гнойным пожаром
В теле, от мук пока не избавленном.
Щипцы раскаленные режущей боли
Тело кромсают с садисткой радостью.
Еще бы – есть подопытный кролик –
Легко наслаждаться своей безнаказанностью.
Воды, воды, дайте воды!
Даже в аду вряд ли так жарко
Когда со смертью вот так, на ты…
Неужели вам капли воды жалко?
Мне немного, всего лишь глоток,
Лишь бы залить пожар сжигающий,
Дайте воды! Люди вы или кто?-
Заело пластинкой долгоиграющей.
Куда вы все делись? Воды, вашу мать!
Кипит, взрываясь мозг безумный!
Что значит: « Этому пить не давать»?
Кто это там такой умный?
Да вы сговорились, вот в чем вся соль –
Плавлюсь металлом в мартеновской топке!
Наотмашь хлещет в голову боль,
Вкладывая всю силу в этот удар короткий.
Привет, костлявая, стоишь тут давно?
Низко склонилась, как-будто молишься,
Нет, не мешаешь, мне все равно…
А знаешь, старуха, неплохо смотришься!
Хоть ты костлявая, хоть с косой,
И слышишь в свой адрес одну лишь ругань –
Красивой парой мы будем с тобой,
Дай лишь напиться, прошу, как друга.
Что ты сказала? Это как понимать?
Какого же черта в друзья набиваешься!?
Заладила, сука: «Пить не давать»!
Да еще нагло так ухмыляешься!
И причитанья свои прекрати,
Я же живой, аль не видишь сослепу?
Прочь с моих глаз, да косу прихвати,
Дать бы тебе ей с размаха по хребту!
Я без тебя как-нибудь обойдусь,
Мне твое общество вовсе не надобно.
Я человек, а ты что за гусь?
Что, трухлявая, стало завидно?
Правильно, сам я себе и принц, и король,
Хоть голый, как в сказке и бледный от злости,
Дробной чечеткой пульсирует боль,
В мозг колотя припозднившимся гостем.
Тусклый, безумно мерцающий свет
В секунду сменился густеющим маревом,
Вспыхнули разом сотни планет
Огненным, все ослепляющим заревом.
Тело спеленуто тысячью пут,
Но на свободу рвется неистово,
Словно его обжигает кнут
В жадных руках палача плечистого.
А на губах закипает сухих,
Полный обиды и обнаженности,
Хриплый, болью пропитанный крик,
Детски наивный, до незащищенности.
«Мамочка, мама»! – кричи не кричи…
Боже, какие же руки нежные,
Словно ласкают в летней ночи
Мягкий песок волны прибрежные.
Гасит пожар раскаленного лба
Хрупких ладошек прикосновение…
Лишь силуэт… Неужели она?
Сон. Полубред. Или просто видение.
3
Полоснул по глазам
свет.
И пульсирует зло
боль.
Сколько вмиг утекло
лет,
И на раны зачем –
соль?
Почему за окном
дождь?
Или это ручьи
слез?
Ну конечно же, все
ложь –
В феврале не сезон
гроз!
Погребальный в ушах
звон,
Всей то жизни прошла
треть,
От стены до стены
стон,
Сквозняком из окна
смерть.
В душу липко ползет
страх,
И теснит, как в тисках
грудь,
Нет, еще не настал
крах,
Не окончен земной
путь!
Рано ставить на нем
крест,
И ложиться в земли
твердь,
Торжествует души
свет –
Он уже победил
смерть!
- 4 –
Родиться заново! Звучит
Весьма красиво.
На небе россыпью грачи –
Весне спасибо.
Их в небе высший пилотаж
Зиме вдогонку,
Весна дополнит антураж
Капелью звонкой.
Забудет день, что ночь была
И мы забудем.
Бодают небо купола
На радость людям.
Набухли почки – жизнь опять
По жилам бродит,
Святому месту пустовать
Все не выходит.
Нырнешь под теплые лучи,
Зажат и скован.
Родиться заново – звучит!
Хоть и не ново.
- 5 –
Шаг. Еще шаг. Учиться, учиться,
Учиться заново жить,
Так с перебитыми крыльями птица
В небе мечтает кружить.
Пусть непослушно немое тело,
В коленях слабости дрожь,
Пусть повторяет врач то и дело:
«Все, на сегодня хорош».
Но пересохшие губы упрямо
До крови прикусив,
Шаг, еще шаг, шатаясь, как пьяный,
Воздух лишь пригубив.
И, как беспомощный старец убогий,
Досадой ломая бровь,
Падать, свои проклиная ноги,
Ладони сбивая в кровь.
Завтра – по-новой, до изнеможенья,
Назло запретам врача,
До мазохистского самосожженья,
От боли и злобы рыча.
И не замечать виноватой улыбки
Молоденьких медсестер,
Каждое утро – на новые пытки,
На сложенный вновь костер.
Неоднократно «обласкан» врачами,
« Что, дескать, взять с дурака»,
Пусть они, пусть пожимают плечами,
Пальцем крутя у виска.
Не допускать ни малейшей фальши,
Все-таки не игра,
Вот и успех – на полшага дальше,
Чем, например, вчера.
Даже в глазах от натуги темнеет,
Звон колокольный в ушах…
Но необходимо вслед за последним
Сделать еще один шаг.
Это не блажь, не лихое гусарство,
И не пустой каприз.
Это без всякой игры и лукавства
Просто ликует жизнь.