„Проводник, ты проверь мой билет и пойми,
я платил за него и не просто копейки.
Я покоя хочу, я за счастье, за мир
во всем мире и в каждом вагоне купейном,
как и в мягком.
……………….В таком бы катиться на юг!
Я люблю спать ночами, покой мной заслужен.
А за стенкой поёт кто-то : „БАю, баЮ!“,
и младенец кричит, видно, сильно простужен.
Нет, не врач я, больным помогать не привык.
Я вообще не привык…я люблю спать ночами.
На, держи мой билет, проверяй, проводник.
Нет, спасибо, я пил уже… Я и без чаю
мыслю трезво…жара утомила меня.
Ты проветри вагон, все едва ещё живы.
Что? Ребёнку опасен обычный сквозняк?!
А другие что ж вовсе и не пассажиры?!
И чем дышат другие, тебе трын-трава…
нет, траву я не нюхал, не пялься так глупо.
Ты ж везёшь меня в Сочи, а не в Бухенвальд.
Будешь ты виноват, если стану я трупом,
и ответят за это и ты, и твой зам,
билетёрша в окошке за то, что вот помер
человек не простой. Что сейчас ты сказал?
Что не в Сочи увозит меня этот поезд!?...“