***

         








         ГОРЖУСЬ!
Нет на груди моей наград
С портретами злодеев,
Чему я несказанно рад
И счастлив, что имею

Медальку «Ветеран труда»
На лацкане пиджачном,
А в той медальке – все года,
Что на Союз ишачил:

С теодолитом в рюкзаке,
С журналом и треногой
Троп много исходил в тайге
Нелегких и тревожных.

Целинный урожай растил,
Воздвиг завод в Сибири,
Тепло в Европе принят был
В проектном мудром мире.

Армении в тот страшный год
Плечо свое подставил.
Не жил, короче, без забот,
Не хапал, не лукавил.

Увы не нажил капитал
В моей стране Советов.
Ее без слез я покидал –
Спасибо хоть за это.

России пасынком был – факт,
Но на высокой ноте
Скажу: «Горжусь, что свой инфаркт
Я честно заработал!».
САМОИРОНИЯ
Я в творческом  экстазе
На взмыленном Пегасе
Гарцую на Парнасе,
А снизу мне кричат:

«Ты парень больно хваткий -
Оставь свою лошадку,
Спускайся на площадку,
Где прочие стоят».

В седле держусь я цепко,
В узду вцепился крепко
И залихватски кепку
Я сдвинул на висок,

Но конь ступил на кочку,
А я с него - на почву,
Отбил бедро и почку -
И это мне урок.

Обрадовались люди:
«Эй ты, прибор на блюде,
Тебе бы на верблюде,
А не с пером в руке!»

-«Ну вы хватили лишку -
Мою прочтите книжку, -
Когда  поймете Гришку,
Я буду вдалеке».
               Ноябрь 2004


                КРЕДО   
                Умением едва владея,
Пишу стихи не потому,
Что чувством оживить идею
Не удавалось никому:

Они - сомненье и победа,
С собою вечная борьба,-
Моё рифмованное кредо,
Моя походная труба.

В них -  отражение былого
И взгляд в грядущие года,
В них - искрой вспыхнувшее слово
И чья-то близкая беда.

Я не поэт, избави Боже,-
Учусь писать, пишу, учась,
Но ощущаю тонкой кожей
Чужую боль, чужую страсть.

Игра -  к концу, расчёт - на бочку.
Нет сожаленья, только грусть.
В конце стиха поставлю точку
И на прощанье оглянусь.



                СМЕРТЬ РАВВИНА
                Навеяно книгой Я. Фарбера
                «150 лет вместе».
Жаждой мародерскою сжигаем,
В диком девятнадцатом году
Мамонтов с казачьей хищной стаей
Окружил в Тамбове слободу.

Детский крик и женское стенанье -
В ужасе испуганный народ,
И тогда раввин, их ребе Вайнер
Выступил на два шага вперед:

«Верьте, мы и так живем не густо
И еврейский пуст давно карман».
«Коли так - рубить жидов в капусту!» -
Приказал « отважный» атаман.

Бездыханных их  - не хоронили -
Сбросили в отхожие места.
Кровью, грабежами и насильем
Тешились казацкие сердца.

Из домов убогих спозаранку
Растащили все, что взять смогли,
А раввина, привязав к тачанке,
Восемь верст по грязи волокли.

И крестьянин, проходивший мимо,
Пожалев беднягу, не спеша
Топором своим добил раввина:
«Хоть и жид, а Божия душа».
                2005
            
У КАРТИНЫ ШАГАЛА
Окрыленные любовью,
Безучастные к злословью
С пролетаркой пролетарий
Над местечком пролетали, -
Над оврагом, над овином,
Над попом и над раввином,
Взявшись за руки как дети,
Улетали на рассвете.

Окрыленные любовью,
Безучастные к злословью
Улетали из России
От бессилья и всесилья,
От родных и незнакомых,
От тоски и от погромов
В край, где шесть лучей у солнца –
В дивный край холмов сионских.



ПЯТЫЙ ПУНКТ
                Страна моя,мой город,отчий дом
И плиты на родительских могилах -
Всё это в сердце навсегда моём,
Куда б меня судьба ни уносила.

Там я любил и там я был любим,-
Никто не мог отнять на это право,
Но пристальным вниманием своим
Напоминала о себе держава.

Я бился о невидимую сеть
Ни сил своих,ни крыльев не жалея,
И так хотелось в облака взлететь
Шагаловским восторженным евреем.

Избавился давно от шор и пут,
И нет в глазах ни робости,ни лести,-
Шестиконечный звёздный пятый пункт
Несу, как символ веры,символ чести.
                2002
            



«УПРЕК» РОДИТЕЛЯМ
                Народ бессмертен -  новых Маккавеев
                Он возродит грядущему в пример,
                И я горжусь, горжусь и не жалею,
                Что я еврей, товарищ Алигер!
        И. Эренбург «Маргарите Алигер»
                1945 г.
Ты виноват, отец, ей-ей,
И мама тоже виновата,
Что я на родине своей
Персоной был не шибко «грата».

О чем Вы думали тогда,
В недальновидном том начале,
Когда в тридцатые года
Евреем вдруг меня зачали.

Что стоило меня родить
Украинцем иль белорусом,
Согласен даже чукчей быть,
Не говоря о том, что - русским.

Я б не читал в один прием
Ни Пастернака и ни Сартра,
Пред кагэбэшным холуем
Я б не краснел в отделе кадров.

Тогда б не клялся нипочем,
Опровергая злую сказку, -
Что я российский чернозем
Запродал вдруг, как царь Аляску.

И предо мною, как в кино,
Заветные б открылись б двери,
И я закончил бы МГИМО
Вместо того, чтоб землю мерить.

Никто не смел бы упрекнуть
Меня в моем происхожденьи,
И я ходил бы, выгнув грудь,
И не писал стихотворений.

Но я, конечно же, шучу
И Эренбургу вторить смея,
Назло отечеству кричу,
Что я горжусь и не жалею!
                2005


               
 
ЛЕКАРСТВО ОТ НОСТАЛЬГИИ
Будь Шагал, будь Мандельштам,
Левитан иль Пастернак, -
Все равно, - живешь не там,
Все равн,о - живешь не так!

Будь Михоэлс или Бродский, -
Обвиненья неизбежны:
Мол, почем Россию продал
Сионистам зарубежным?

Будь Бернес или Утесов,
Даже Райкин вместе с Гердтом, -
У страны не счесть вопросов:
Кто ты, что ты и зачем ты?

Будь великим иль убогим,
Проходимцем иль мессией,
Будь хоть чертом, будь хоть Богом, -
Ты всегда чужой в России!
                1998



           ЕВРОХАНДРОЗ

Царями споенный народ,
Церковным травленный дурманом,
Искал причины всех невзгод
В другом народе - малом, странном

Тот странен был своей сульбой,
Богоизбранностью трагичной,
Глазами с вечною тоской
И верой в Бога без обличья.

С великой стойкостью отцов
Переносил он все клеветы -
И «Протоколы мудрецов»
И сатанинские наветы,

Но виноватых без вины
За все истории изломы -
Риссии темные сыны
Топили их в крови погромов.

Хоть доказал ученый мир
Ложь «Протоколов» и навета
Бесплодно ожидали мы
Там покаянного ответа:

Ведь помраченному уму
Напрасны доводы науки.
И потому, и потому -
Еврей - так много в этом звуке!
                1998



     ПЕРЕСТРОЙКА, НОВЫЙ ГОД
Мы в Новый год гуляли по Москве.
Ко мне жена прижалась вдруг с испугом:
Навстрече нам в колонне друг за другом
Со cвастикой на черном рукаве

Маршировали, отбивая шаг
Соратники нациста Баркашова.
Мой встретив взгляд колючий и суровый,
Вожак чуть опустил паучий флаг.

Не дрейфь, сейчас не сорок пкрвый год,
Шагайте смело, граждане фашисты,
По мостовым ухоженным и чистым –
За вами чернь и уголовный сброд,

За вас горою главный коммунист,
И в Думе большинству вы симпатичны,
Вас уважает КГБ столичный,
И президент пред вами тих и чист.

Опомнись Русь!
Сними пелены с глаз,
Сорви с души нацизма паутину –
Итог твоих несчастий и причину.
Остановись, пока не пробил час!
                31.121994
               
                ИХ ПОЕЗД УШЕЛ НАВСЕГДА
С капризною кислой гримаской
В охранном хрустальном гробу
Лежит как принцесса из сказки,
Кляня незадачу-судьбу.

Давно уже осточертело
Лежать на виду у зевак.
Он столько всего понаделал,
Что не разобраться никак.

Но ночью, прослушавши «Вести»,
Хлебнув для куража портвейн,
Зюганов с Анпиловым вместе
Крадутся тайком в мавзолей.

Связать вознамерились оба
Истории сгнившую нить, -
Все ходят, ворожат вкруг гроба,
Пытаясь вождя оживить.

Но вспыхнули вдруг на мгновенье
Его в саркофаге зрачки:
«Наш поезд умчался в забвенье,
Товарищи большевички!

И более здесь не желаю
Я бремя позора нести, -
В земле, как простой пролетарий,
Желаю покой обрести».
                2002

РАССКАЗ ВОЛГОГРАДЦА ЯШИ КАЦА
 Возвращаюсь с огорода
Озабочен и сердит.
Вижу - дома у порога
Мой сосед - антисемит,-
Руки врозь: «Здорово,Яша!
Мы горды за твой народ,-
То есть,я и моя Даша»,-
И улыбка во весь рот.
К телевизору бросаюсь -
На экране тарарам,-
Все кричат: «Виват,Израиль!
А арабам - стыд и срам!»
Мол: «К ответу Арафата,
А Саддама - в трибунал!».
И в ООН - овских палатах
Небывалый ритуал:
Путин руку жмёт Шарону,
Шрёдер - в очередь за ним
Жмёт не просто,а с поклоном,
Чтоб пример подать другим.
Мне - жена: «Надень медали
Да какой из пиджаков,-
Нынче утром передали -
У себя нашёл Израиль
Нефти - на десять веков.
Аравийские набобы -
Так в Москве сказал Лужков -
С золотых своих,ей-Богу,
Все попадали  горшков.»
Хлопнув Розу по затылку,
Грудь расправил,горд и смел.
Только взялся за бутылку,-
Тут будильник зазвенел.
Видно,сон на непогоду,
А Всевышний всё молчит...
И при встрече морщит морду
Мой сосед - антисемит
2002

 НА З00-ЛЕТИЕ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА

Любимый город,!Севера краса!
Возможно ль с ним кого поставить рядом?
Слились в хвалебном хоре голоса,
Сам президент командует парадом!

Чтобы заморских не смущать гостей,
Их уберечь от шума и от пыли,
Из Питера всех вывезли бомжей
И въезд иногородним запретили.

Строитель чудотворный,возликуй,
Смотри,как изукрасился твой город:
Кто в коммуналках,получили - ...,
Но заново покрашены заборы.

В колодцах проржавевших теплотрасс
Детишки,кто помладше,кто постарше -
Слюну глотают,как в блокадный час,
А наверху трубят оркестры марши.

Как бил фонтаном праздничный елей,
Запомнят очевидцы и потомки.
Будь славен, Петербурга юбилей,
И городничий - Яковлев-Потёмкин.
2002