,,,А в чумном и развесёлом граде,
будто козырь или же пятак,
в некой слободе, в худом наряде
человек явился просто так.
Он, полураздетый, необутый,
может, бомж, а , может быть, святой
фейерверки, искры и салюты
рассыпал горстями у пивной.
Может, ангел, может, сумасшедший,
то- алтын, то- грош недорогой,
как придётся, больше или меньше,
сыпал искры золотой деньгой.
-Налетай, народ,- подешевело,
праздник щедрости и бескорыстья пир.
На углу- свихнувшийся брателло,
вроде, разорившийся банкир.
-Вы летите в кутерьме самосожженний
ну, залётные,-запреты нипочём.
-Рвите, искры, - заклинал блаженный,
и воздух сёк невидимым бичoм.
А народ глазел и веселился.
Языки чесали . Красота !
Мусор- тут как тут, не запылился.
Принесла нелёгкая мента.
-Сказки кончились. Иные в моде жанры.
А вы, бомжи, нам портите престиж.
Нынче вон- вокруг Москвы пожары.
Нарушаешь. Искрами соришь.
Бомж взглянул, вздохнул, пекрестился,
прошептал:
-ты выбрал свой удел.
Мент тот час же в искру превратился,
на посту, как Бруно, погорел.
Золотые пчёлы беспризорной
стаей пролетали над Москвой.
Все решили: мусор- волк позорный,
ну, а бомж- святой и в доску свой.
-Отлетайте, золотые пчёлы,
искрам и секунды не прожить.
А народ вздыхает обречённо:
скучно. А могли бы пиво пить.